«Золотой век»

Из мрачной глубины веков

Ты поднималась исполином!

Твой Петербург мирил врагов

Суровой доблестью полков

В век золотой Екатерины…

И. Тальков «Россия»

После смерти Петра Великого в России начался довольно длительный период, названный историками эпохой дворцовых переворотов. Самодержавие, сильно потерявшее в глазах народа после петровских экспериментов, в этот период окончательно уронило себя, став игрушкой в руках гвардии. Во многом это объяснялось тем, что легитимность многочисленных императоров и императриц этого периода у многих вызывала сомнение. Да и сам Петр Великий внес немалый вклад в самодержавный сумбур своим указом 1722 года. Согласно этому акту, выбор наследника престола определялся только волей очередного самодержца. Указ нанес серьезный удар по представлениям народа о сакральности самодержавной власти. Причем сам Петр умер, так и не оставив распоряжений на этот счет.

Если Иван Грозный в своей схватке с родовой аристократией мог напрямую обратиться за поддержкой к народу и получить ее, то претенденты на престол той эпохи рассчитывать на помощь людей, превращенных в рабов, уже не могли. Отделенные от народа стеной бюрократии они вынуждены были заискивать перед дворянством и гвардией, являвшейся его представителем при дворе. Только претензии на трон юного внука Петра Великого, Петра II Алексеевича ни у кого не вызывали сомнения. Однако это не помешало Меншикову и другим выдвиженцам Петра I, опираясь на гвардейские штыки, посадить на трон Марту Скавронскую (Екатерину I), которая должна была обеспечить их интересы в борьбе с родовой знатью. Но и после смерти Екатерины, последовавшей в 1727 году, Петр II был возведен на трон только потому, что ставший всесильным «светлейший князь» придумал обеспечить свои интересы женитьбой подрастающего царевича на своей дочери. Но планы Меншикова разрушил хитрый барон Остерман, при всех переворотах сохранявший негласное звание руководителя правительственного кабинета. Он сумел настроить юного императора против Меншикова, и всесильный временщик был низвергнут и сослан в Сибирь. Его место заступили князья Долгорукие, также привязавшие к себе государя и обручившие его с одной из своих дочерей. Но ранняя смерть 14-ти летнего монарха спутала все карты. С его кончиной пресеклась мужская линия дома Романовых.

Конец династии Романовых

При Екатерине I и Петре II эпоха «большого скачка» завершилась, и народ несколько отдохнул от деяний «Великого кормчего», в результате которых к 1727 году количество беглых только по официальным подсчетам составило более 200 тысяч человек. Было прекращено взыскание огромных недоимок за прошлые бурные годы. Прекратились гигантские стройки, резко сократились рекрутские наборы. Был значительно уменьшен бюрократический аппарат, возвращено гетманство Украине. Наконец, закрыт страшный Преображенский приказ.

При этом многие государственные заводы и компании, эксплуатировавшие подневольный крестьянский труд, развалились. А разобщенное русское купечество не выдержало конкуренции с европейскими торговыми компаниями и так и не накопило капитала, необходимого для развития промышленного производства. К тому же, взимание налогов не с прибыли, а с «души», при изъятии за недоимки имущества и средств производства, окончательно разоряло и без того немногочисленное торговое сословие. Мечта Преобразователя полностью обеспечить армию собственным сукном так и осталась мечтой. Сырье по–прежнему оставалось практически единственной статьей экспорта. Столица вновь переместилась в Москву. Балтийский флот был брошен на произвол судьбы, строительство новых кораблей было прекращено.

После кончины Петра II старинная родовая аристократия в лице князей Голицыных и Долгоруких попыталась возродить свои позиции за счет ограничения самодержавия. Наиболее подходящей для этой цели им показалась дочь брата Петра Великого, вдова курляндского герцога Анна Иоанновна. Но дворянство поднялось против происков аристократии, и Анна, подписавшая было ограничительные «пункты», с помощью гвардии восстановила свой самодержавный статус. Голицыны и Долгорукие были репрессированы, и родовая знать окончательно сошла с политической сцены. Торжество императрицы над родовой аристократией было обеспечено с помощью дворянства. А эта поддержка требовала благодарности. И уже в 1731 году последовал ряд указов, отвечавших основным чаяниям дворян. Было отменено единонаследие, вызывавшее столько конфликтов и недоразумений. Дворяне переставали быть вечно и бессрочно обязанными службой за свои поместья. Срок службы ограничивался 25 годами. Причем один из сыновей мог вообще не служить. Все вотчины и поместья передавались дворянам в полную собственность и стали называться недвижимыми имениями. Для подготовки дворянских детей к службе в армии был создан кадетский корпус. Успешно окончившие его имели право быть сразу зачисленными в офицеры. Это устраняло так тяготившую дворян обязанность начинать службу с рядовых. Единственной неприятностью для помещиков в этой серии указов стала их личная ответственность за сбор подушного налога со своих крепостных.

Все эти меры обеспечили лояльность дворянства. Но беда в том, что в годы царствования вдовствующей герцогини фактическим правителем стал ее фаворит, курляндский немец Бирон. А вместе с ним у трона столпились его многочисленные родственники и протеже из Прибалтики, захватившие ключевые посты в государстве. С жадностью временщиков они бросились растаскивать и так небогатые национальные ресурсы. Возобновилось выколачивание недоимок с населения, сопровождавшееся масштабными и жестокими экзекуциями. Большая часть собранных таким образом денег, шла на обогащение придворных немцев, на небывалую роскошь и грандиозные развлечения двора. Бирон лично «приватизировал» лучшие уральские металлургические заводы, обустроенные первым российским историком, Василием Татищевым. Практически, за время правления Анны Иоанновны сложилась этническая химера. Причем парадоксальность ситуации состояла в том, что побежденные стали хозяевами своих победителей. То, что рыцарям креста не удавалось сделать несколько веков с помощью меча, им удалось осуществить через постель! О, женщины! Как дорого порой обходятся нам всем ваши тонкие душевные переживания!

Интересы народов России меньше всего заботили немцев. Народное образование, которое все-таки пытался развивать Петр I, было отставлено и даже признано вредным для людей, предназначенных для «черной» работы. Украина снова потеряла самоуправление и гетманство, а Россия - завоеванные Петром Прикаспийские земли в Персии. Правда, один положительный момент в правлении Бирона для России все-таки был. Нежной любви бывшего курляндского конюха к лошадям Россия обязана появлением первых конных заводов.

Бирон и компания не питали иллюзий относительно отношения к ним со стороны российских подданных. Поэтому в 1730 году была воссоздана тайная полиция, следившая за каждым шагом россиян и кровавыми репрессиями в зародыше пресекавшая всякое проявление недовольства немецким засильем. Для охраны придворной камарильи был создан гвардейский Измайловский полк, основу которого составили прибалтийские немцы. Популярный в войсках полководец Александр Иванович Румянцев подвергся опале. Та же участь постигла Василия Татищева и многих других патриотически-настроенных государственных деятелей.

Но не все немцы были озабочены только разграблением страны и набиванием собственных карманов. Были среди них и такие, кто, не забывая себя, заботился и о своем новом Отечестве. Особняком в этом ряду стоит фигура фельдмаршала Миниха. Приглашенный в Россию еще Петром I, он был одним из немногих убежденных продолжателей его дела. Миних руководил строительством Ладожского канала. И только благодаря его настойчивости, после смерти Петра, эта стройка все же завершилась, а не была заброшена как многие другие петровские проекты. После этого Миниху была доверена организация кадетского корпуса и руководство им. С его именем связано создание инженерных войск, тяжелой кавалерии (кирасир), а также устранение дискриминации в выплате жалования русским офицерам по сравнению с иностранными. Заботясь об укреплении южной границы, Миних создал 20 полков украинской ландмилиции. Они были составлены из однодворцев, получивших пахотную землю в пограничных районах Слободской Украины. Под руководством фельдмаршала русские войска в 1736 году громили Крым, в 1737 году взяли Очаков, а в 1739 году одержали несколько побед над турками в Молдавии. Самым удивительным здесь было то, что, несмотря на бездарность постпетровских правителей, русская армия, порой лишенная самого необходимого, продолжала демонстрировать чудеса мужества и стойкости. Все европейцы признавали русского солдата лучшим солдатом в мире. Действительно, молодой русский этнос акматической фазы в этом отношении значительно превосходил стареющих европейцев.

Многие историки справедливо обвиняли Миниха в том, что он никогда не жалел солдат. Тяжелые климатические условия южных походов и отсутствие тыловой поддержки привели к огромным потерям от различных болезней. Но, несмотря на все это, русская армия шла от победы к победе. Турция оказалась в очень трудном положении. У России появилась реальная возможность занять северное Причерноморье и прорваться на Балканы. Подобная перспектива сильно испугала западноевропейских правителей. Были задействованы колоссальные закулисные ресурсы и в результате Россию предали не только австрийские союзники, но и собственные правители-немцы. Австрия «неожиданно» заключила с Турцией сепаратный мир и вышла из войны, а ведение переговоров о мире со стороны России было поручено… французскому посланнику в Турции!? Хотя Франция была тогда решительным союзником турок и главным европейским противником России. В результате такого посредничества был заключен позорный мир, по которому Россия отказалась от всех завоеваний и права выхода в Черное море, ограничившись потерянным Петром I Приазовьем. Да и то, Азов и другие крепости по условиям мира должны были быть срыты. Турция была спасена, а Россия упустила историческую возможность соединиться с тянувшимися к ней православными балканскими народами.

Перед смертью императрица Анна назначила своим наследником грудного младенца Ивана Антоновича Брауншвейгского, внука ее родной сестры Екатерины. Регентом при нем она определила своего фаворита Бирона. И тогда русская гвардия вновь сказала свое слово. Под руководством фельдмаршала Миниха она низвергла ненавистного временщика, передав регентство матери венценосного младенца. А вскоре гвардия помогла Елизавете, незаконнорожденной дочери Петра Великого, избавить Россию от Брауншвейгов и этнической химеры. Патриотический порыв при этом был столь велик, что сильно досталось всем немцам, включая и непотопляемого Остермана и ниспровергателя «бироновщины» Миниха, который двадцать лет провел в сибирской ссылке.

Со смертью Анны Иоанновны пресеклась и женская линия дома Романовых. По крайней мере, его законнорожденная часть. А так как практически у всех народов род ведется по отцу, то можно утверждать, что династия Романовых прекратилась не в 1917, а в 1740 году.

Вступившая в 1741 году на престол незаконнорожденная Елизавета Петровна, также как и Анна Иоанновна, не отличалась особыми способностями к управлению, предпочитая балы и увеселения. Ее политическим кредо было «восстановить все, как при батюшке было заведено». К счастью для России, восстановление произошло только по форме. Петровские «эксперименты» не были возобновлены, а на высшие посты были назначены достаточно способные национально ориентированные руководители. Благодаря ним внешнее и внутреннее положение страны при Елизавете значительно улучшилось.

Политикой России в те годы управлял знаменитый канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Долгосрочные национальные интересы страны требовали тогда решения четырех основных внешнеполитических задач. Первая задача состояла в обеспечении естественных и безопасных южных границ, что требовало завоевания северного побережья Черного моря и уничтожения Крымского ханства. Столь бескомпромиссная постановка вопроса объяснялась колоссальными людскими и материальными потерями, которые понесла Россия за два с половиной века непрерывного противостояния с Крымом. Потери эти были столь огромны, что не шли ни в какое сравнение с тем, что претерпела страна за двести лет подчинения Золотой Орде. Вторая задача, сформулированная еще первыми московскими князьями, заключалась в завершении собирания всех бывших древнерусских земель, все еще принадлежавших Польше. Третья задача – освобождение от Османского ига православных балканских народов и включение их в орбиту Российского суперэтноса. И, наконец, четвертая задача – использование противоречий внутри западно-христианского суперэтноса с целью недопущения резкого усиления какой-либо из европейских держав.

Завоевание Крыма и побережья Черного моря втягивало Россию в длительную войну со все еще могучей Портой и поддерживающей ее Францией, что требовало обеспечения надежного мира на западных рубежах. Присоединение западной Украины и Белоруссии неминуемо вызвало бы столкновение со многими европейскими странами, очень боявшимися усиления России. Освобождение же балканских народов приводило к образованию мощной православной суперэтнической системы, способной поколебать могущество Запада. Поэтому малейшее движение в этом направлении должно было вызвать создание против России коалиции всех западноевропейских стран и Турции, противостоять которой она еще не могла. Да и для решения первых двух задач Москва еще не имела достаточных сил. Поэтому Бестужев основное внимание уделил созданию и укреплению различных союзов, поддерживающих равновесие в Европе.

А в те годы это равновесие было нарушено резким усилением и возросшей агрессивностью Пруссии, которая в европейской политике заняла место разгромленной в Северной войне Швеции. Маленькое курфюршество Бранденбург получило статус королевства после присоединения к нему, вследствие династического брака, Восточной Пруссии, земель некогда грозного Тевтонского Ордена, находившихся под протекторатом Польши. Благодаря дальновидной политике Фридриха I, сумевшего сохранить дружбу и с Петром I, и со шведским королем, Пруссия сумела приобрести значительные германские земли, принадлежавшие Швеции, практически не участвуя в войне. Она оказалась единственным европейским государством, вышедшим из Северной войны значительно усилившись политически, экономически и территориально. Фридрих II, используя возросший экономический потенциал страны, сумел создать одну из мощнейших армий в мире. Агрессивный прусско-французский союз угрожал не только Австрии и Англии, но и прибалтийским интересам России. Поэтому Бестужев проводил политику сдерживания агрессора в союзе с Австрией и Англией. Причем расположенный в Курляндии для «умиротворения» Фридриха значительный экспедиционный корпус в основном содержался на английские субсидии, не отягощая российскую казну.

Вследствие достаточно мудрой внешней и внутренней политики, в годы правления Елизаветы значительно укрепились финансы государства, что позволило даже несколько сократить ставку подушного налога. Огромные косвенные налоги времен Петра были также значительно сокращены. Таким образом, разорительное налоговое давление государства на народ значительно ослабло, и там, где помещики не стремились выжать из крестьян последние соки, их экономическое положение значительно улучшилось. Об этом улучшении свидетельствовало возвращение в 1749 году из Польши 25 тысяч беглых, получивших «высочайшее» позволение поселиться в южных областях страны в качестве казаков-однодворцев. В 1752 году последовало повеление о прощении недоимок за последние 25 лет. Накопленные финансовые резервы позволили создать в 1753 году Дворянский банк, дававший дешевый многолетний кредит помещикам на обустройство их хозяйств. Для стимулирования развития торговли также был основан Купеческий заемный банк. Наконец, в 1754 году произошло поистине историческое событие. Были отменены многочисленные внутренние таможни, сохранившиеся еще со времен удельных княжеств, и сильно тормозившие развитие торговли, ремесел и крестьянских промыслов. Многие из этих преобразований связаны с именем нового «прибыльщика», фабриканта и купца, графа Петра Шувалова. В частности, он предложил компенсировать потери сборов от внутренних таможен увеличением пошлин на ввозимые из-за границы товары, защищая, таким образом, внутренних производителей.

Несмотря на неудачи в развитии государственной промышленности, наблюдались и отдельные достижения, связанные, в основном, с деятельностью частного капитала. Продолжали успешно развиваться суконные фабрики Болотова, обеспечивавшие до 80 % потребностей армии. Пермские солеварни баронов Строгановых добывали более 3 млн. пудов соли. Росло производство на литейных и оружейных заводах Демидовых. В 1749 году архангельский купец Прядунов добыл первую российскую нефть. В 50-ые годы сибирские купцы на свои деньги, без какой-либо помощи государства наладили крупное медеплавильное производство. Но продолжавшееся тотальное вмешательство государства во все сферы промышленного производства, строго предписывавшее промышленникам, что, как и в каком количестве производить, по какой цене и даже где продавать, а также отсутствие свободной рабочей силы, по-прежнему сильно тормозило промышленное развитие страны.

При Елизавете наблюдалось и некоторое смягчение законодательства. Так, при ней фактически была отменена смертная казнь, значительно сокращено количество обвинений, по которым подозреваемые подвергались пыткам. В 1750 году было возвращено гетманство Украине. Новым гетманом был «избран» Кирилл Разумовский, брат фаворита Елизаветы, Алексея Разумовского. Предпринимались меры и по развитию образования и культуры. Так по представлению великого русского ученого Михаила Ломоносова, при попечительстве другого фаворита императрицы, известного мецената Ивана Шувалова, в Москве был основан первый российский университет. В 1756 открылся первый русский драматический театр Сумарокова, 1757- Академия художеств, в 1758 -Итальянская опера. При Елизавете в моду вошло французское искусство и французский язык, и в 1759 году был открыт французский драматический театр.

Цены, особенно в Москве^*, были весьма умеренными. В то же время заработки на подрядах и промыслах были достаточно высокими. Так хороших плотник в Москве мог зарабатывать до 30 копеек в день, столяр – до 40 копеек. Работники на перевозке соли на судах подряжались по 10 рублей за сезон. При этом подушный налог составлял всего 70 копеек в год. Благодаря всему вышеперечисленному, в годы правления Елизаветы наблюдался устойчивый и динамичный рост народонаселения, что в свою очередь способствовало укреплению экономической и военной мощи государства.

Но, если экономическое и демографическое положение страны при Елизавете значительно улучшилось, то социальные последствия ее правления были не столь благоприятны. При незаконнорожденной императрице, целиком обязанной своим положением гвардии, процесс субэтнического обособления дворянства и его превращения в сверхпривилегированный замкнутый класс продолжился с новой силой. В 1746 году последовал указ о том, что только дворяне могли владеть имениями и крестьянами. В 1752 году они получили право забирать себе в крепостные всех бродяг и церковников без места. В 1758 году права владения имениями и крестьянами были лишены личные дворяне, и оно было сохранено только за потомственным дворянством, которое по указу 1756 года должно было доказать свое происхождение. Число же ступеней табели о рангах, распространявших дворянское звание и на потомство, было сокращено до восьми. В 1761 году была создана новая родословная дворянская книга. Вошедшие в нее фамилии образовали так называемое столбовое дворянство. Таким образом, в короткие сроки произошла удивительная метаморфоза. Еще в XVII дворянство было задавлено тяжелой, постоянной военной службой, разоряемо аристократией и монастырскими вотчинами и толпами покидало свое сословие. Это явление было столь массовым, что даже понадобился указ о запрете дворянам вливаться в другие классы. А к середине XVIII века дворянство поглощает родовую аристократию и это звание становиться настолько престижным, что уже требуется подтверждение принадлежности к этому привилегированному сословию. Наконец, в 1762 году, уже при приемнике Елизаветы, Петре III Голштинском, был издан манифест «О вольностях дворянства», основным положением которого стала отмена для дворян обязательной службы. Все это способствовало окончательному выделению дворянства в отдельный субэтнос, с особым бытом и стереотипом поведения.

В это же время в основном завершился и скорбный процесс постепенной потери крестьянством всех его гражданских прав и свобод. Свободный землепашец, арендатор земли и полноправный налогоплательщик в середине XVI века. Ограниченный в своих переходах крестьянин в конце правления Ивана Грозного. Попавший в экономическую кабалу и ставший «крепким» земле работник на рубеже XVI- XVII веков. Потомственно «крепкий» земле, но еще сохранивший некоторые гражданские права, член тяглого сословия по Уложению 1649 года. Наконец, по указу Петра I «крепкий» уже не земле, а помещику, постепенно лишавшийся остатков своих гражданских прав раб первой половины XVIII века. В 1726 году крепостные крестьяне были лишены права без разрешения помещика отправляться на отхожие промыслы. В 1728 году им запрещено самовольно выходить из крепостной зависимости путем вступления в воинскую службу. В 1730 году крепостным было запрещено покупать недвижимость. Помещики «де-факто» получили право переводить крестьян из уезда в уезд, продавать без земли оптом и в розницу. В 1731 году крепостные перестали быть самостоятельными налогоплательщиками, и по этому, и по всем другим вопросам были полностью подчинены помещику. В том же году, без позволения барина им было запрещено вступать в откупа и подряды, а в 1734 году – заводить фабрики и другие производства. Крепостные крестьяне окончательно перестали рассматриваться как члены общества, а превратились в бесправные «души». Тогда же появились и широко укоренились такие противоестественные для православного слуха выражения как «проданные души», «мертвые души» и т.д. При вступлении на престол Елизаветы крепостные крестьяне уже не приводились к присяге. Наконец, в 1758 году был издан указ о полной судебной власти дворян над своими крестьянами по всем делам, кроме смертоубийства и государственной измены. Помещики могли судить и отправлять своих крестьян в тюрьму, на каторгу, продавать, отдавать в солдаты, женить, наказывать. Помещики не имели только права смертной казни. В проекте разрабатывавшегося тогда Уложения даже говорилось, что «дворянство имеет над людьми и крестьяны своими и над имением их полную власть без изъятия». Ослабевшее самодержавие окончательно потеряло способность выполнять свою основную функцию – соблюдать социальное равновесие, и отказало основной массе своих православных собратьев в праве называться людьми.

Как мы видим, путь, пройденный крестьянством от свободного человека до раба, был достаточно долгим и процесс этот шел постепенно. Этим во многом можно объяснить отсутствие решительных и масштабных крестьянских выступлений против закрепощения. К тому же, после ужасов Смутного времени среди крестьян широко была распространена идея временности их прикрепления к земле, которое было вызвано необходимостью помочь служилым людям, то есть дворянству, восстановить порядок и государство. Выразителем этих настроений стал Посошков, известный крестьянский публицист времен Петра I.

Но по указу 1762 года дворянство превращалось из служилого сословия, несшего тяжелую бессрочную службу по охране государства, в паразитический класс, владеющий всем и не обязанный ничем. А тяглое население не только должно было содержать этих паразитов, но и со времен Петра I, взять на себя их обязанности по защите страны. По ироничному замечанию Ключевского «на следующий день после издания указа, крепостное право, потерявшее всякое оправдание, должно было быть отменено. И оно действительно было отменено на следующий день, но только 99 лет спустя!».

Глубокое возмущение крестьянства такой несправедливостью полыхнуло в 1774 году Пугачевским бунтом. Но не следует думать, что до этого времени крестьяне безропотно сносили все более усиливающееся стеснение своих гражданских прав. Вся эпоха сопровождалась постоянными мелкими выступлениями крестьян, которые поднимались по любому поводу. Одни требовали убрать их от помещика-самодура. Другие поднимались против работ на заводах. Особенно ненавистны крестьянам были фабриканты Демидовы, против которых было много крупных восстаний. Часто крестьянские отряды действовали столь решительно, что вынуждали правительственные войска отступать, а самому правительству принимать решения в пользу крестьян. Кровавые схватки на меже, в которых крестьянами нередко руководили их помещики, также стали обычным явлением. Самые решительные из крестьян, потеряв надежду добиться «правды», уходили в разбой. Начиная с петровских времен, разбойное движение бушевало в стране большую часть XVIII века. Разочарование отсутствием социальной справедливости стимулировало правовой нигилизм. Кражи и обман стали характерными не только для города, но и для деревни. Случаи, когда крестьяне, взяв 50% задатка за сезонные работы, бежали с промыслов, приобрели массовый характер.

Акматическая фаза продолжалась, а вместе с ней продолжалось и дальнейшее усложнение, как русской этнической системы, так и российского суперэтноса. К середине XVIII века карелы, коми и ряд других небольших финских народов, влились в русский этнос в качестве субэтносов. Донское казачество, уже как субэтнос, также окончательно вошло в состав русского этноса, еще более укрепив его структуру. Тогда же сформировался субэтнос староверов. К этому времени в основном завершилось и включение поволжских и уральских этносов в российскую суперэтническую систему. Наибольшие проблемы здесь возникли с исламскими народами, оказавшимися между двух «суперэтнических» огней. Особенно трудно шел процесс включения в российский суперэтнос башкир. Кровавые башкирские бунты, практически непрерывно полыхали на протяжении всей первой половины XVIII века. Так, в 1755 сильное восстание башкир удалось погасить, только спровоцировав их столкновение с киргизами^*. В то же время началось постепенное вхождение в российский суперэтнос калмыков и казахов. Сформировавшийся к тому времени из представителей различных кочевых тюркских и монгольских племен, казахских этнос делился на Жузы. Старший Жуз занимал Семиречье, средний Жуз кочевал в степях севернее Сырдарьи и Балхаша, а младший Жуз занимал территорию между Аралом и Южным Уралом до левого берега Яика. В 1731 году младший Жуз, подвергавшийся постоянным нападениям со стороны Джунгарского ханства, добровольно перешел в подданство России. А в 1740 году его примеру последовал и Средний Жуз.

Продолжался и активный процесс вовлечения в российский суперэтнос сибирских народов. Протекал он с разной степенью успешности, но неуклонно, и только палеоазиатские народы: чукчи, коряки, юкагиры, ительмены продолжали решительно сопротивляться русской экспансии. Хроники того периода полны сообщений о кровавых стычках аборигенов Камчатки и Чукотки с русскими первопроходцами, приводивших к потерям с обеих сторон. Отрицательная комплиментарность этих народов и русских была непреодолима.

В 1752 году в результате массового переселения в Россию православных сербов, черногорцев, молдован и волохов, в южных пограничных областях были созданы провинции Новая Сербия и Славяносербия, а из переселенцев были сформированы первые в России гусарские полки. Провинции располагались вдоль границы с Крымским ханством. Славяносербия с центром в Бахмуте - на территории современной Луганской и Донецкой области, Новая Сербия – на правом берегу Днепра. Это переселение показало, что идея соединения православных балканских народов с Россией к тому времени была уже не столь утопична. В Новую Сербию ушли австрийские сербы из Трансильвании, где они подверглись религиозным гонениям. Поначалу австрийское правительство не препятствовало миграции. Но уже в 1754 году, почувствовав опасность массовой потери подданных, Мария-Терезия издала жесткий запрет на переселения. Одновременно, в Кроации и Славонии был издан указ об обязательном переходе в римскую веру и запрете православия. Причем ослушникам грозила смертная казнь. А те из сербов, кто остался на территории Порты, но принял ислам и влился в Османский суперэтнос, стали называться боснийскими мусульманами. Так, подобно соседям в «комуналке», на одной территории оказались перемешанными три этноса, имевших общий язык и происхождение, но вошедшие в три различные суперэтнические системы с отрицательной комплиментарностью. Это неестественное положение, в конечном счете, и предопределило страшные югославские события второй половины XX века.

При Елизавете Россия успешно осуществляла политику поддержания европейского равновесия. Но в 1756 году равновесие нарушилось. Началась семилетняя война, в которой Англия неожиданно вступила в союз с Пруссией. Война началась со схватки Англии и Франции за североамериканские колонии. Желая ослабить Францию на континенте, англичане решили использовать для этого военную силу Пруссии. Тогда Франция решилась пойти на союз со своим заклятым врагом – Австрией, к которому, по совпадению интересов, вынуждена была присоединиться и Россия. Система европейских союзов, так долго создаваемая Бестужевым, в одночасье рухнула, а вместе с ней рухнул и сам великий канцлер.

Война с Пруссией началась в период резкого ухудшения здоровья императрицы, когда ее смерти ожидали в любой момент. Абсурдность ситуации состояла в том, что наследник престола был ярым поклонником Фридриха II. Пока русские солдаты мужественно сражались с пруссаками, генералы больше думали о том, как бы ни прогневить Петра. В результате эта война стала одной из самых славных и одновременно самых позорных страниц русской истории. Сначала Апраксин, после победы по Грос-Егерсторфом, неожиданно вывел армию из Пруссии. Затем Фермор, сменивший опального фельдмаршала, действовал в том же духе и прославился лишь колоссальным казнокрадством.

Но время шло, а Елизавета все не умирала. Командующим же русской армией был назначен бывший начальник украинской ландмилиции, генерал Салтыков, «старичок седенький, маленький, простенький, в белом ландмилицком кафтане, без всяких украшений и без всех пышностей». Но «седенький старичок», в отличие от своих предшественников, не стал оглядываться на «молодой двор», и русская армия в союзе с австрийцами разгромила непобедимого Фридриха. А в 1760 году русские войска, за 185 лет до Великой Победы, впервые вошли в Берлин. Пруссия оказалась в отчаянном положении. Но суперэтнические противоречия вновь взяли верх. Австрия и, особенно, Франция всячески препятствовали усилению России, угрожая заключить с Пруссией сепаратный мир, если Россия оставит за собой Восточную Пруссию. Многолетняя война истощила российские финансы. Сменивший Салтыкова бездарный генерал Бутурлин продолжил политику саботажа военных действий. Но все же окончательная победа была уже близка, а когда в 1761 году Фридрих II лишился финансовой поддержки Англии, казалось, что дни его сочтены. Но сочтены были и дни Елизаветы. В декабре 1761 года императрица скончалась, и на российский престол взошел очередной полудурок. Но если его предшественники, Федор Иоаннович и Иван Алексеевич были людьми глубоко православными, то этот был идиотом голштинским. Он был сыном другой внебрачной дочери Петра I, Анны и герцога Голштинского. Таким образом, начиная с 1761 года, в России фактически начала царствовать Голштинская династия, хотя и родственная по внебрачной женской линии пресекшемуся дому Романовых.

Главной страстью нового императора была игра в солдатики, а кумиром – Фридрих II. И одним росчерком пера Петр III уничтожил все, что было достигнуто ценой длительных усилий и огромных потерь. Он немедленно заключил с Фридрихом мир, вернув ему все с таким трудом завоеванное. Более того, русские войска были соединены с прусскими для сдерживания Австрии. Петр демонстрировал презрение ко всему русскому и чуть ли не молился на портрет прусского короля. Круглый дурак и пьяница он сделал все, чтобы вызвать ненависть всех слоев населения. Новоиспеченный император сменил русскую армейскую форму на прусскую и ввел ежедневную муштру по прусскому образцу. Он заменил русскую лейб-гвардию на голштинскую. Его голштинские родственники заняли высшие должности в государстве. Всеми внешними действиями России фактически руководил прусский посланник Гольц. Перед Россией, едва избавившейся от ливонской химеры, замаячила химера голштинская. Оскорбляя чувства верующих, Петр приказал закрыть домовые церкви, убрать из церквей иконы и обрить священникам бороды. Он заставил женщин сменить русские поклоны на немецкие приседания и немало потешался над мучениями непривычных к этому старушек. Взойдя на престол, Петр III так и остался голштинским герцогом, получившим в довесок к любезной Голштинии ненавистную Россию. Едва став императором, Петр объявил войну Дании за отнятый ею у Голштинии Шлезвиг.

Пытаясь обеспечить лояльность дворянства, фавориты Петра подготовили уже упомянутый нами манифест о вольности дворян. Тогда же, для стабилизации расстроенных финансов был создан государственный банк и выпущены первые российские бумажные деньги (банковские билеты) на сумму 5 млн. рублей. Но все это не могло спасти положения. Оскорбление национальных и религиозных чувств было столь велико, что Екатерине Ангальт-Цербстской с помощью гвардии не составило труда свергнуть своего мужа, завершив своим воцарением эпоху дворцовых переворотов. Союз Екатерины с русским дворянством сложился вполне естественно – и та и другие были отвергнуты «голштинским» самодержцем^*. Петр действовал в роковую минуту так нерешительно и бестолково, что Фридрих II ехидно заметил: «Он позволил свергнуть себя с престола, как ребенок, которого отсылают спать».

Из всех полузаконных и незаконных правителей эпохи дворцовых переворотов Екатерина II была самой незаконной. Влиятельные вельможи, такие как Иван Шувалов, Никита Панин, канцлер Воронцов и руководители гвардии планировали переворот в пользу наследника Павла Петровича, а Екатерине отводили роль регентши при малолетнем императоре. Но непосредственными исполнителями заговора была группа молодых гвардейцев во главе с братьями Орловыми. Связующим же звеном между «старой» и «молодой» партиями стала юная авантюристка и вольтерьянка, будущий президент Российской Академии, княгиня Дашкова. Благодаря решительности Орловых Екатерине удалось обмануть вождей переворота и в нарушение всех традиций короноваться самой. Но она прекрасно понимала всю шаткость и зависимость своего положения. Хотя Екатерина искренне старалась стать русской императрицей, но для большинства русских она оставалась подозрительной немкой, прусским агентом, введенным в царствующий дом по личному указанию Фридриха II. И от ее правления ожидали нового немецкого засилья. Недовольство в гвардии началось сразу же после воцарения Екатерины. Сначала начались движения в пользу Ивана Антоновича. Они закончились убийством несчастного шлиссельбургского узника при попытке его освобождения заговорщиками во главе с Мировичем. Одновременно шли постоянные толки о несправедливости отстранения законного наследника, все более усиливающиеся по мере приближения его совершеннолетия. А из народных глубин периодически возникали Лжепетры III.

У Екатерины было два пути удержания власти. Либо установить жестокую полицейскую диктатуру, либо попытаться привлечь на свою сторону наиболее влиятельные круги русского общества. Считавшая себя либералкой, начитавшаяся Вольтера и Монтескье, Екатерина решила пойти по второму пути. Не в последнюю очередь это объяснялось и тем, что в ее «молодом» окружении не было опытных политиков, способных организовать непростое дело подавления инакомыслия. Много лет она сыпала милостями направо и налево, раздавая колоссальные суммы и производя огромные «пожалования». В результате либералка Екатерина раздала помещикам более 400-х сот тысяч «душ», то есть превратила в рабов более 2-х млн. свободных государственных крестьян и членов их семей. Кроме того, помещики получили значительное число новых рабов в результате приписки к ним по высочайшему указу «незаконнорожденных, вольноотпущенников, не помнящих родства и других бродяг, детей солдат, заштатных церковнослужителей, приемышей, пленных инородцев и т.п.». Желая еще больше понравиться помещикам, императрица в 1767 году издала указ, запрещавший крестьянам жаловаться на своих хозяев. Способом наказания помещиков за истязания и убийство крестьян она определила церковное покаяние. Даже знаменитая садистка «Салтычиха», замучившая более сотни крепостных, была лишь сослана в монастырь на покаяние.

Не отставал от императрицы и гетман Разумовский, за время своего правления раздавший в пожалование шляхте и казацкой старшине практически всех еще остававшихся свободными посполитых крестьян. Ликвидировав гетманство в 1764 году, Екатерина фактически подтвердила закрепощение, резко ограничив переходы. А в 1783 было произведено окончательное закрепление крестьян на Украине по российскому образцу. При этом казацкая старшина и шляхта была приравнена в правах к русскому дворянству. Следует отметить, что обвинения ее во введении крепостного права на Украине безосновательны, так как Екатерина лишь окончательно узаконила земельные отношения, сложившиеся задолго до нее. И также как и в России, сделала это в пользу помещиков.

За несколько месяцев своего правления супруг Екатерины успел подложить ей огромную свинью в виде манифеста о вольности дворянства. Это решение буквально взорвало и без того хрупкий социальный мир. Волнения крестьян приобрели массовый характер. И если при Елизавете бунтовали в основном монастырские крестьяне, недовольные новым прикреплением их к монастырям после смерти Петра I, а также весьма незначительный слой заводских крепостных, то при Екатерине волнения охватили огромную массу помещичьих крестьян. Владельческие крестьяне постоянно бунтовали и раньше. Но тогда это были отдельные выступления некоторых крестьян против произвола конкретных помещиков. Теперь же эти восстания становились классическим примером классовой борьбы. И хотя в 1764 году Екатерина повторной секуляризацией монастырских вотчин освободила от крепостного рабства около миллиона крестьян, это не ослабило волнений среди основной массы крепостных, продолжавших оставаться рабами. Выступления эти были неорганизованными и носили локальный характер, но ожесточение крестьян против помещиков было столь велико, что дворяне боялись жить в своих имениях, сосредотачиваясь в уездных и провинциальных городах. Одновременно, хотя и в разных местах, постоянно бунтовало до ста тысяч крестьян. Правительственные войска с трудом держали ситуацию под контролем.

От верховной власти требовалось принятие какого-то радикального решения. Екатерина по своим либеральным взглядам была сторонницей отмены крепостного права. В своем Наказе, который она подготовила для участников всесословной комиссии по разработке нового Уложения, первоначально содержалось множество положений, направленных на постепенную отмену крепостного права. В частности, Екатерина предлагала освобождать крестьян при продаже имений. Большая часть наказа составляла прямое заимствование из работы Монтескье «Дух законов» и сочинения Беккариа «О преступлениях и наказаниях» и потому он был весь пронизан либеральным духом, весьма далеким от реалий российской действительности. Но положение императрицы было еще столь неустойчиво, что до официальной публикации она вынуждена была отдать свой труд на просмотр ближайшим вельможам, а затем и представителям разных слоев дворянства, разрешив им «чернить и вымарать все, что хотели». В результате от наказа осталась только четверть, и все либеральные идеи об отмене крепостного права были исключены.

Судьба наказа наглядно показала, что самодержавная власть в XVIII веке, в последней трети акматической фазы окончательно потеряла способность осуществлять свою миссию поддержания социального мира и стала игрушкой в руках дворянства. Екатерина еще надеялась реализовать свои идеи через Комиссию по разработке нового Уложения, получившую широкое всесословное представительство. Дворяне составляли в ней только 30 %. Наибольшее представительство имели горожане и мещане (купцы, ремесленники и представители других городских профессий). В комиссии были также представители от государственных крестьян, казаков и «инородцев». Но, несмотря на преобладание в комиссии недворянских слоев, идеи отмены или хотя бы ограничения крепостного права не получили поддержки и в ней. Даже государственные крестьяне не озаботились судьбой своих крепостных собратьев. Недовольство Екатерины хорошо видно из язвительного замечания, которое она написала на одном из решений по крестьянскому вопросу. «Если крепостного нельзя признать персоною, следовательно, он не человек; но его скотом извольте признавать, что к немалой славе и человеколюбию от всего света нам приписано будет. Все, что следует о рабе, есть следствие сего богоугодного положения и совершенно для скотины и скотиною сделано».

Парадокс ситуации заключался в том, что именно при либералке Екатерине, мечтавшей об освобождении крестьян, крепостное рабство достигло своей наивысшей точки. И произошло это после того, как дворянству удалось одержать победу в тяжелой и длительной войне с крестьянами, объединившимися вокруг Емельяна Пугачева и яицких казаков. Несмотря на масштабность и значительные успехи восставших, это выступление нельзя назвать революцией. Вера русского народа в институт самодержавия по-прежнему была неколебима. Восстание было поднято за «природного государя Петра III», которым объявил себя Пугачев. Ход его напоминал бунт Степана Разина, только лозунг «бей бояр!» был заменен лозунгом «бей дворян!». Однако это восстание имело одно кардинальное отличие. Впервые в истории русского бунта был поставлен вопрос о несправедливости крепостного рабства. А «природный государь», после первых успехов восставших в 1773 году, даже издал указ о его отмене.

Почему же Екатерина не воспользовалась народным выступлением, чтобы исполнить то, о чем, казалось, она так мечтала. Дело в том, что императрица оказалась заложницей ситуации. Хотя восставшие и выступали против дворян и за самодержавие, но немка, узурпировавшая престол, в глазах народа не могла его олицетворять. Екатерина не могла, подобно Ивану Грозному, напрямую обратиться к народу. Место ее в народном сознании было занято самозванцем. И потому, для сохранения власти, она была вынуждена действовать в интересах дворянства. Екатерина навсегда отказалась от своих «либеральных» идей и в 1785 году, в Жалованной грамоте дворянству подтвердила все ранее приобретенные привилегии этого сословия и добавила новые. Так, крепостное право достигло своего апогея. Юридически крепостной сохранил часть своих гражданских прав, продолжал считаться тяглым плательщиком. Он мог искать в судах, а с разрешения помещика даже заниматься торговлей и брать подряды. Но фактически он уже был рабом помещика. И все же дворянству так и не удалось заставить Екатерину принять закон, признающий крепостного полной собственностью помещика. И много лет крепостное рабство основывалось только на вспомогательных актах, праве силы и сложившейся практике.

Не достигнув своей цели в социальной сфере, Екатерина активно занялась другими вопросами внутренней жизни государства. При ней были ликвидированы частные торговые монополии, тормозившие развитие торговли. Промышленность и торговля были освобождены от мелочной государственной опеки. Развитию промышленности также способствовало широкое внедрение бумажных денег. Для этого Екатерина создала государственный банк, который выпустил ассигнации на 150 млн. рублей. Благодаря этим усилиям государственный бюджет к концу ее правления более чем утроился, достигнув 68-ми млн. руб. Но все же, несмотря на значительные усилия и правильные шаги, Екатерине не удалось добиться существенного роста промышленности и торговли. Городское население росло очень медленно. На 1769 год, до разделов Польши, в России по переписи числилось всего 228209 мещан. Крепостное право тяжелыми гирями повисло на стране, разъедая все сферы жизни. Оно лишало промышленность столь необходимых ей свободных рабочих рук. Кроме того, помещики, используя дармовой рабский труд, всячески развивали ремесла в своих усадьбах, стараясь перевести свое хозяйство на полное самообеспечение, что также сильно тормозило развитие товарного производства. Даже в 1799 году, после присоединения к России значительных земель с более высоким, чем в самой Империи процентом городского населения, количество горожан не превышало половину миллиона. Число предприятий едва достигло 2-х тысяч, а количество рабочих на них не превышало 82-х тысяч. Из них только 33 тысячи были вольнонаемными, а остальные – крепостными. Во многом финансовая устойчивость государства обеспечивалась за счет заимствований. К концу правления Екатерины внешний государственный долг России достиг огромной суммы - 44 млн. рублей, а внутренний - 80 млн.

Преобразовательная деятельность императрицы практически не затронула центральные правительственные учреждения, однако в 1775 году она провела существенную реформу местного управления. Страна была поделена на 50 губерний по 300-400 тысяч жителей в каждой. Губернии непосредственно делились на уезды. Провинции были упразднены. Исполнительная власть в губерниях принадлежала губернаторам, а в уездах – капитанам–исправникам. Уездными городами управляли городничие. Дворянство получило местное самоуправление в лице дворянских собраний и их предводителей. Руководящие должности в губерниях и уездах также замещались дворянами. На местном уровне был осуществлен и принцип разделения властей. Судебная власть отделялась от исполнительной, а все финансовые потоки проводились через губернские и уездные казначейства. Тогда же впервые в России была предпринята попытка ликвидировать мздоимство и казнокрадство существенным увеличением жалования чиновников. Впрочем, с тем же успехом, как и все последующие.

Почувствовав неудачи своих либеральных преобразований, Екатерина решила добиться своей цели путем воспитания новых поколений россиян. При ней была создана широкая сеть образовательных учреждений для дворянства и мещанства. Дворянское образование из прикладного, то есть военно-административного, каким оно было при Петре I, становиться все более светским. Значительное внимание уделяется манерам, иностранным языкам, философии, риторике, лексике, танцам и т.д. Резко возрастает просветительская деятельность и книгоиздательство. В 1783 году книгопечатание освобождается от государственного контроля и переводится на частные рельсы. Как грибы после дождя, появляются различные культурные, научные, литературные и иные общества. Однако основная масса крепостного населения осталась вне сферы этой просветительской деятельности.

При Екатерине наблюдается дальнейшее смягчение законодательства, резкое ограничение пыток в практике судопроизводства, продолжается введенный Елизаветой практический мораторий на смертную казнь. В стране организуется система всеобщей врачебной помощи. Внедряются современные средства лечения и профилактики заболеваний. В 1769 году императрица совершила мужественный поступок, первой в России сделав себе и наследнику прививку против оспы. Её примеру последовали и многие придворные. Этот момент можно считать началом серьезного развития медицинской науки в России.

Екатерина пришла к власти на патриотической волне, и потому все были уверены, что ее первым внешнеполитическим актом будет ликвидация позорного мира с Пруссией и отмена войны с Данией за голштинские интересы. Это казалось настолько очевидным, что фельдмаршал Салтыков, не дожидаясь приказа, вновь занял Восточную Пруссию. И действительно, императрица быстро уладила миром датскую проблему. Но разорвать мир с Фридрихом II она не решилась. Это столь непопулярное в русских кругах и опасное для положения самой Екатерины решение многие исследователи объясняли личными мотивами. Действительно, бывшая немецкая принцесса множеством семейных нитей была связана с Пруссией, да и в жены наследнику российского престола она была выбрана самим Фридрихом. Понятно и ее нежелание начинать правление с крупномасштабной войны, так как при ее достаточно шатком положении, всякая военная неудача могла обернуться для Екатерины катастрофой. Но все же основным фактором, повлиявшим на решение императрицы, следует считать позицию Никиты Панина, которого она сделала руководителем внешнеполитического ведомства. Долгие годы определяя внешнюю политику страны, Панин фактически занимал антирусскую позицию, негативные последствия которой особенно тяжело проявились в XX веке. Во многом благодаря его усилиям, Пруссия не только была спасена от разгрома, но и в короткие сроки превратилась в одно из сильнейших государств континентальной Европы.

Панин и его окружение предложили императрице идею «северного аккорда», в котором Россия должна была объединиться со странами протестантского «Севера» против католического «Юга». На первый взгляд, эта идея была вполне логична, так как соответствовала уже отмеченному ранее уменьшению отрицательной комплиментарности российского и протестантской части западно-христианского суперэтносов. Но к тому времени западноевропейцы уже прошли фазу надлома, и эпоха религиозных войн католической Лиги и протестантского Союза давно миновала. На передний план вышли торгово-экономические и политические противоречия. Мало того, что эти противоречия делали идею «северного союза» совершенно нереальной, но попытки ее реализации лишь привели к колоссальному усилению Пруссии и нарушению европейского баланса, за который так долго боролся Бестужев.

В этот период стратегическая задача завершения собирания всех бывших «русских» земель приобрела совершенно реальные очертания. Королевская власть в Речи Посполитой окончательно утратила свой авторитет, в республике наступил полный разброд и шатания, и она полностью потеряла способность к сопротивлению внешним воздействиям. Конечно, отторжение от Польши западно-украинских и белорусских земель неизбежно привело бы к войне с Портой, которая страшно боялась усиления России, а также с поддерживавшей ее Францией. Но к этой войне со слабеющей с каждым годом Османской Империей Россия была уже готова. Тем более что она являлась необходимым условием решения другой важнейшей стратегической задачи – обретения естественных и безопасных южных границ. Но для войны на два фронта необходимо было заручиться поддержкой Австрии и, предварительно, нейтрализовать Пруссию. А для этого Екатерина должна была немедленно возобновить елизаветинскую внешнюю политику, помочь Австрии вернуть отнятую у нее Фридрихом Силезию и совместно с ней разгромить еще не оправившуюся от недавних поражений Пруссию. Но вместо этого Екатерина упорно держалась панинского союза с прусаками. Время было упущено. Пруссия, даже лишенная английских субсидий, сумела быстро восстановить свои силы. Фридрих умело запугивал Россию Австрией, а Австрию - Россией. Без единого выстрела он сумел добиться от Австрии признания его прав на Силезию, а от России – согласия на постыдный раздел Польши. Вместо решительных действий в Польше, Панин с помощью русских штыков заставил поляков избрать королем своего ставленника Понятовского. Пользы от этого не было никакой, так как король уже не имел реальной власти, но раздражение многих европейских держав было сильное. Несколько лет было потрачено на бессмысленные попытки добиться от поляков признания равных прав «диссидентов», то есть протестантов и православных. Когда же, в 1768 году это признание у сейма было все же «вырвано», Россия получила всеобщее восстание конфедератов. И величайший русский полководец Александр Васильевич Суворов несколько лет был вынужден проявлять свое военное искусство не в степях Причерноморья, а гоняясь за полупартизанскими отрядами конфедератов. По иронии судьбы большинство своих званий и наград генералиссимус получил не за блистательные победы над турками, а за подавление польских восстаний.

Видя, что дело идет к окончательному разгрому Польши, Турция, при поддержке Франции, в 1769 году объявила России войну. Поводом для нее стало восстание правобережных украинских казаков, которые взяли Умань, вырезали там все еврейское население и напали на пограничные турецкие отряды. Эта первая при Екатерине русско-турецкая война наглядно продемонстрировала превосходство российского суперэтноса над слабеющим османским. Но, одновременно, она показала и слабость политического мышления Екатерины и ее ближайшего окружения. Вместо того чтобы решать стратегические задачи последовательно, вначале занять Крым и черноморское побережье, а затем начать длительную подготовку к осуществлению самой трудной стратегической задачи по разгрому Порты и созданию союза православных балканских государств под эгидой России, императрица «схватилась» за все сразу. Одновременно начались военные операции в Закарпатье, Крыму, Грузии и даже в Греции, то есть, во всех частях тогдашнего православного мира.

В Закарпатье и на Балканах успех русского оружия был просто ошеломляющим. Армия прославленного фельдмаршала П.А. Румянцева шла от победы к победе. Несмотря на многократное превосходство турецких войск в численности, на начавшуюся эпидемию чумы, уже в первый год компании были взяты Яссы и Бухарест и освобождены от турок вся Молдавия и Валахия. Превосходство русских над османами в открытом бою было просто подавляющим. Апофеозом этих успехов стала битва под Ларгой в 1770 году, где 17-ти тысячная русская армия полностью разгромила 150 тысяч турок. Другая русская армия князя Долгорукова вместе с азовским флотом адмирала Сенявина в 1771 году взяла Крым. Неожиданный успех принесла и морская авантюра Екатерины. Балтийский флот, который по ее же признанию находился в весьма плачевном состоянии, совершил героический переход с Балтики в Эгейское море. Больше половины эскадры из-за многочисленных поломок была вынуждена вернуться назад. Но оставшаяся часть, благодаря мужеству русских моряков и энергии и решимости графа Алексея Орлова, сумела одержать поистине фантастическую победу. В 1770 году, в Чесменской бухте был полностью уничтожен громадный турецкий флот. И хотя совсем уж невероятная задача прорыва через Босфор решена не была, но Орлов, регулярно получая пополнение кораблями, приходившими из Кронштадта, приступил к осуществлению морской блокады турецкого побережья.

Османская Империя оказалась в тяжелом положении. И если бы Австрия и другие члены антиосманской коалиции поддержали Россию, то дни блистательной Порты были бы сочтены. Но тут в очередной раз проявились непримиримые противоречия западно-христианской и российской суперэтнических систем. Россия была нужна ее европейским «союзникам» только в качестве фактора сдерживания османской агрессии. Когда же возникла реальная перспектива резкого усиления Москвы и объединения вокруг нее всего православного мира, не только Франция, но и другие ведущие европейские страны выступили в поддержку турок. Они еще раз наглядно показали, чего стоит их «искренняя дружба».

Под сильным давлением Англии и Франции, потребовавших соблюдения их торговых интересов, русский флот вынужден был прекратить блокаду проливов. В то же время генерал Тотлебен провалил военную компанию в Закавказье. А поднятое с помощью русского десанта выступление в южной Греции было легко подавлено османскими войсками. Надежды Екатерины на всеобщее восстание православных народов после перехода русской армией Дуная, оказались утопией. Австрия, вековой союзник России в борьбе с турецкой экспансией, потребовала от России немедленно прекратить войну и отказаться от всех своих завоеваний. Мария-Терезия, не получившая поддержки Екатерины в борьбе за возвращение Силезии, угрожала вступить в войну на стороне Турции, если русские не выполнят ее требований. «Верный друг и союзник» Фридрих II также внес свою лепту в изоляцию России, запугивая Марию-Терезию страшной опасностью для Австрии, которая крылась в усилении «русских варваров». Екатерина была вынуждена в одиночку вести тяжелую войну на двух фронтах. И это в том момент, когда в тылу у нее вспыхнуло страшное пугачевское восстание.

Затяжная война истощила финансы государства, внешний долг стремительно рос. Фридрих II умело воспользовался ситуацией. Он сумел заставить Екатерину, в обмен на обещание уговорить Австрию смягчить свою позицию, согласиться на раздел Польши. И, несмотря на разгром конфедератов в Польше, на новые блестящие победы русских войск, прорвавшихся уже в Болгарию и вышедших к Варне и Шумле, императрица вынуждена была принять предложение прусского короля. Раздел Польши происходил на основе получения каждым из его участников равновеликих частей. При этом Австрия получила самую населенную часть, Галицию, а Пруссия – самую промышленно развитую, с крупным торговым портом в Гданьске. К тому же она обеспечивала соединение Восточной Пруссии с германскими землями Бранденбурга в мощное единое государство. Россия же присоединила к себе лишь часть православных белорусских земель. Поистине, более идиотского решения придумать было невозможно. Недаром возмущенный Григорий Орлов назвал составителей этого соглашения достойными смертной казни. Венценосная «Минерва» сполна пожинала плоды бездарной политики Никиты Панина. Почти не продвинувшись в деле собирания древнерусских земель, Екатерина практически своими руками заложила основу будущего прусского могущества и позволила Галиции, которая тогда еще не была окончательно потеряна для православного мира, окончательно влиться в западно-христианский суперэтнос. Даже Фридрих, хотя и не без иронии, «посетовал» на несправедливость решения, по которому Пруссия и Австрия просто так получили то, за что Россия заплатила столь большую цену.

Немногим лучше были и условия мира с Турцией. Несмотря на все блистательные победы и огромные потери, Россия отказывалась практически от всего завоеванного. Молдавия, Валахия и причерноморские земли с Очаковым, крупнейшей военно-морской базой, возвращались Турции. Крымская и Ногайская орда объявлялись независимыми от Османской империи, хотя абсурдность такого решения была ясна с самого начала. России удалось только выторговать Керчь, то есть получить контроль над керченским проливом, и небольшую крепость Кинбурн с прилегающим к ней клочком причерноморской степи вдоль правого берега Днепра. Россия также получила Кабарду и Осетию и право свободной черноморской торговли и мореплавания, а также значительную контрибуцию за военные издержки. Таким образом, как только возникла реальная перспектива серьезного усиления российского суперэтноса, западноевропейцы, чтобы не допустить этого, пошли на союз с Османской Империей, которая еще совсем недавно угрожала существованию многих европейских государств. Отношение к Турции стало той лакмусовой бумажкой, которая еще раз наглядно продемонстрировала отрицательную комплиментарность западноевропейского и российского суперэтносов.

Но почему же не состоялось всеобщее восстание балканских народов, на которое всерьез рассчитывала Екатерина. Стремление этих народов освободиться от власти османов и их тяга к единоверной России сомнения не вызывала, но отсутствие пассионарной энергии у этих стареющих этносов не позволяло им самоорганизоваться. А российское правительство ничего не сделало, чтобы организовать этот процесс извне, надеясь, что все произойдет само собой, стихийно. Но для стихийного выступления народных масс необходимо, чтобы они были доведены до крайности. Если же сравнить османское «иго» на Балканах с действиями тех же австрийцев, то сравнение будет не в пользу «просвещенного» Запада. Хотя в Османской Империи необходимым условием карьерного роста была принадлежность к исламу, однако никаких религиозных гонений не было. «Неверные» только облагались дополнительным налогом, а исламизация происходила ненасильственным образом. Поэтому большинство сербов, болгар и греков продолжали сохранять свою религию и национальную культуру, и потому массовых стихийных выступлений против турок не произошло.

В 1777 году, под прикрытием Донского и терского казачьих войск, для обеспечения возможности хозяйственного освоения земель Северного Кавказа, началось строительство укреплений линии Азов-Моздок. Именно тогда, под руководством Потемкина были заложены города-крепости Ростов, Екатеринодар, Георгиевск и Ставрополь, в последствие ставший хозяйственным центром Северного Кавказа. Гарнизоны новых крепостей составляли казаки Хоперского полка, а новые города и села постепенно стали наполняться купцами, ремесленниками и крестьянами-колонистами.

Почувствовав, наконец, всю пагубность панинской внешней политики, Екатерина, укрепившись на престоле, решилась ее изменить. После 1782 года Панин и его сторонники были отстранены от управления внешними делами. Но новая политика осуществлялась уже без братьев Орловых. Неосторожное высказывание Григория Орлова о польском разделе дорого обошлось фавориту. Не спасло его и то, что он был отцом «тайного» ребенка Екатерины, родившегося еще при жизни Петра III и получившего по названию дарованного ему родового имения фамилию графа Бобринского. Новым же фаворитом с 1774 года стал Григорий Потемкин. Он сумел проявить себя как талантливый администратор и политический деятель. При нем на месте Слободской Украины была создана Ново-Слободская губерния, а Славяносербия и Новая Сербии объединены в Новороссийскую губернию, в которую были включены и отвоеванные в 1774 году у Турции земли. В связи с прекращением притока новых сербских поселенцев, вызванным жесткими мерами австрийского правительства, Екатерина распорядилась заселять эти земли немецкими колонистами, а также возвращавшимися из Польши беглыми крестьянами, предоставляя им права свободных поселенцев. Это распоряжение породило весьма любопытное явление. Многие крепостные крестьяне, недовольные своим положением, бежали в польскую Белоруссию. Пожив там некоторое время, они возвращались назад, объявляя себя белорусами, бежавшими от религиозных гонений. И уже в качестве свободных служилых поселенцев, получали землю в Новороссийской губернии. В частности, этим путем прошел и донской казак Емельян Пугачев.

Став губернатором Новороссии, Потемкин способствовал активной колонизации Северного Причерноморья. В 1775 году по его инициативе была ликвидирована Запорожская Сечь. Ее территория была включена в Новороссию, а казаки были поставлены на государственную службу и позднее переселены на Кубань. Екатерина высоко ценила государственные таланты Потемкина. Любые попытки кого-либо из многочисленных последующих альковных фаворитов стареющей императрицы, С. Г. Зорича, И. Н. Римского-Корсакова, А. П. Ермолова и других выступить против светлейшего, заканчивались их отставкой.

В 1782 году императрица разорвала союз с Пруссией и сблизилась с Австрией. Заручившись ее поддержкой, Россия в 1783 году окончательно присоединила к себе Крым, тоже включенный в состав Новороссийской губернии, Тамань и Кубанскую область. План аннексии также был предложен и реализован Потемкиным, за что он получил титул светлейшего князя. В том же году был подписан Георгиевский трактат, по которому Россия брала Грузию под свое покровительство.

Присоединение Крыма осуществлялось весьма жестокими методами. Копившаяся в русских более двух с половиной веков ненависть к татарам за тысячи сожженных деревень и сел, за сотни тысяч убитых и уведенных в рабство, за вековое отвлечение колоссальных сил и средств на безуспешную защиту южных рубежей, могучей волной накрыла слабеющих потомков рода Гиреев. Море слез, веками питавшее Бахчисарайский фонтан, вышло из берегов и затопило крымские аулы. До двух третей татарского населения было вынуждено уйти на турецкую территорию. Оставшиеся были вытеснены с побережья в глубь полуострова. Хотя татарская знать была успешно инкорпорирована в дворянскую систему России.

Императрица понимала, что без мощного Черноморского флота России не победить Турцию, и потому, сразу после аннексии Крыма, началось стремительное развитие военно-морских сил. В короткие сроки были построены новые военно-морские крепости, такие как Николаев и Севастополь, а также города Херсон и Екатеринослав. Во главе этих процессов стоял Григорий Потемкин и выдающиеся русские полководцы А.В. Суворов и Ф.Ф. Ушаков.

Османская Империя, естественно, не могла спокойно наблюдать за гибельным для нее усилением России. Заручившись поддержкой Франции, Англии, Голландии и Пруссии, в 1787 году, совместно со Швецией, она объявила России войну. Несмотря на необходимость воевать на два фронта, на противодействие ведущих европейских держав, на слабую помощь австрийских союзников, русские войска, ведомые блистательным Суворовым, еще раз продемонстрировали полное превосходство над османскими. Для героя Измаила, Рымника и Фокшан эта война стала звездным часом блистательной карьеры. Тогда же свои первые победы над турками, одержал возглавляемый Ушаковым молодой черноморский флот.

Сильнейшее давление европейских держав снова не позволило России, покинутой своими союзниками, Австрией и Данией, добиться существенных территориальных приобретений. В Финляндии статус-кво было сохранено. Многострадальные Молдова и Валахия, на территориях которых опять происходили основные боевые действия, вновь остались за Турцией. Но все же Очаков и оставшаяся часть причерноморских степей между Южным Бугом и Днестром по мирному договору 1791 года была передана России и тоже включена в Новороссийскую губернию. Екатерине также удалось добиться международного признания аннексии Крыма и контроля над Закавказьем. И тогда же Приднестровье начало заселятся русскими колонистами.

В результате 2-го раздела Польши в 1793 году, разгрома польского восстания под предводительством Тадеуша Костюшко 1794 года и третьего раздела Польши между Россией, Австрией и Пруссией в 1795 году, Польское государство перестало существовать. Россия приобрела правобережную Украину, Подолию, Волынь, Белоруссию, Литву, Курляндию и часть коренных польских земель. Так многовековое противостояние Москвы с Литвой и Польшей завершилось полным разгромом последних. В память о них остался только исполненный глубокой печали об утраченном величии гениальный полонез, написанный участником восстания Огиньским. Екатерина приобрела почти 12 млн. подданных, но одновременно позволила еще более усилиться Пруссии. Таким образом, благодаря недальновидности императрицы, процесс собирания древнерусских земель завершился заменой одного сильного врага другим, еще более опасным. Императрица практически дала старт превращению маленькой Пруссии в мощную Германскую Империю. Кроме того, вместе со значительными польскими землями Россия приобрела не менее крупную проблему. В российском подданстве оказалась основная масса еврейского суперэтноса, проживавшего тогда на территории Речи Посполитой.

Ну а пока Россия вышла на пик своего военно-политического могущества. Численность населения к концу правления Екатерины достигла 36 млн. человек. Благодаря блестящим победам русского оружия международный авторитет империи поднялся на небывалую высоту. А создание черноморского и укрепление балтийского флотов, а также освоение Аляски и тихоокеанского побережья Америки, поставило Россию в ряд великих морских держав. Завоевание черноморского побережья и открытие черноморских проливов для русских судов дало мощный толчок развитию торгового обмена со средиземноморскими странами. Результатом этого стало появление и бурное развитие Одессы, которая стала чем-то вроде свободной экономической зоны, куда устремилась наиболее активная часть русского, украинского и особенно еврейского населения России. Именно эти военные и торговые успехи позволили современникам назвать период правления Екатерины II «золотым веком» Российской Империи. Авторитет России и страх перед ней в то время был столь велик, что позже это позволило канцлеру екатерининской поры А.А. Безбородко сказать в беседе с молодыми дипломатами: «Не знаю как при вас, а при нас ни одна пушка в Европе не смела выпалить без нашего позволения!».

Также как и при Петре, внешнеполитические успехи России конца XVIII века объяснялись продолжавшимся ослаблением большинства ее соседей: Турции, Швеции, Польши, Австрии, а также Франции и других европейских стран. Эпоха Екатерины завершала собой акматическую фазу развития русского этноса. Пассионарная энергия все еще переполняла его. А уровень пассионарной энергии западно-христианского суперэтноса продолжал снижаться. Последствия же накопления колониальных богатств, развития науки, техники и промышленности еще не успели в полной мере сказаться на экономической и военной мощи формировавшихся западноевропейских империй. Продолжавшие создаваться по наемному принципу не слишком большие европейские армии, еще не имевшие превосходства в технике и вооружениях, не могли противостоять боевитым и хорошо подготовленным русским войскам.

Течение акматической фазы, прежде всего, проявлялось в продолжавшейся территориальной экспансии русских на Восток, сопровождавшейся включением все новых этнических образований в российский суперэтнос. Еще в 1741 году экспедиции Беринга и Чирикова достигли побережья Северной Америки. В 1765 году русские первопроходцы привели в подданство России жителей Алеутских островов. Дальнейшее освоение Аляски и североамериканского побережья связано, прежде всего, с именем «росского Колумба», иркутского купца Григория Шелехова. Созданные им промысловые компании в 70-х годах занимались добычей пушнины и освоением Курильских и Алеутских островов. А учрежденная Шелиховым и Голиковым Северо-восточная компания, благодаря достаточно хорошим отношениям, сложившимся у первопроходцев с алеутами и эскимосами, в кратчайшие сроки освоила Аляску. В 1784 году Шелехов основал первое русское поселение на острове Кодьяк, вблизи Аляски. А уже к 1787 году сеть русских форпостов доходила до 57^о с. ш. Вскоре русское правительство уже давало задание первому главе российской колонии в Новом Свете Самойлову продвинуть границу поселений до 40^о с.ш. и выйти в соприкосновение с испанскими владениями. В 1793 году Екатерина удовлетворила просьбу Шелехова о предоставлении его компании монопольного права освоения Северной Америки и приписке к компании в качестве рабочих всех ссыльных, поселенцев и каторжан. Компания развила бурную деятельность по развитию тихоокеанской торговли и освоению Аляски. В 1798 году созданной русскими купцами Российско-Американской компании были переданы монопольные права на освоение Аляски и североамериканского побережья севернее 55^о с.ш. Административным центром российской Аляски стал городок Ново-Архангельск. Но более южную часть побережья русские покинули, так как не смогли найти общего языка с индейцами.

Дальнейшему усложнению российского суперэтноса способствовало и появление в Поволжье немецких колонистов, призванных Екатериной в 1764 году. Уже к 1767 году на берега Волги, на свободные земли, некогда покинутые волжскими казаками, прибыло около 30-ти тысяч переселенцев. А после разгрома Крыма немецкие колонисты появились и в Новороссии. Этим призывом Екатерина пыталась увеличить населенность все еще достаточно пустынных просторов своей империи. Кроме того, она считала, что соотечественники привьют ее «варварским» подданным элементы «просвещенной» европейской культуры. Однако акматическая энергия русского этноса быстро ассимилировала немцев. И хотя они сумели сохранить язык, культуру и религию, но, тем не менее, легко вошли в состав российского суперэтноса, еще больше усложнив и укрепив его структуру.

Одним из неожиданных следствий некоторой либерализации, увеличения денежной массы, роста благосостояния дворянства и его западных культурных заимствований стало широкое распространение на территории России цыган. Хотя первые их представители проникли в Россию с Запада еще в XVI веке, но только при Екатерине произошел резкий рост их численности и постепенное внедрение в российский суперэтнос.

Очень быстро завершился и процесс интеграции белорусского и значительной части украинского этносов в структуру российского суперэтноса, что также способствовало его укреплению. Объединение украинских земель под эгидой России способствовало и консолидации украинского этноса. Причем процесс этот затронул не только территорию бывшего гетманства Украинского, но и Слободскую Украину, Подолию, Волынь. А вот жители Галиции, под давлением австрийской администрации принявшие церковную унию, так же, как и хорваты, постепенно были инкорпорированы в западно-христианский суперэтнос.

Потерю государственной самостоятельности украинская элита компенсировала занятием значительных светских и духовных должностей Российского государства. Как мы уже отмечали выше, еще на рубеже XVII и XVIII веков большинство высших постов в церковной иерархии заняли выходцы с Украины. С середины XVIII века начинается активное проникновение украинского дворянства и казачьей старшины и на высшие военно-государственные посты России. Апофеозом этого процесса становиться получение А.А. Безбородко при Екатерине II высшего государственного поста канцлера Российской Империи. Переселение пассионарных запорожцев на Кубань и смешение их с выходцами с Дона дало толчок быстрому развитию субэтноса кубанских казаков как составляющей русского этноса. Высокая пассионарность украинцев позволила им успешно конкурировать внутри российского суперэтноса с русскими даже за ассимиляцию гомеостатичных народов. Так между ними был поделен небольшой этнос севрюков (северян). Севрюки брянщины остались в составе русского этноса. А вот проживавшие в Новгороде-Северском и на черниговщине, после того, как Польша по Зборовскому миру присоединила эти земли к Украинскому гетманству, были инкорпорированы украинцами. Слободская же Украина через Ахтырку и Сумы быстро распространилась аж до Путивля, где украинцы быстро ассимилировали редкое русское население созданного еще Борисом Годуновым пограничного «укрепрайона».

Высокая пассионарность русского и украинского этносов проявилась и в стремительном освоение причерноморских земель. Как только исчезла опасность со стороны Крыма и разбойного Запорожья, тысячи русских и украинских колонистов, несмотря на все опасности, устремились на освоение новых плодородных земель. Причем там появились не только свободные крестьяне, но и беглые крепостные, на появление которых в Новороссии администрация смотрела сквозь пальцы. Большой процент в колонизации занимали и крепостные, которых помещики были обязаны переселять на получаемые от правительства земли. Многочисленные «потемкинские» деревни, продемонстрированные Екатерине при инспекционной поездке по Новороссии в 1787 году, вопреки устоявшемуся представлению, отнюдь не были бюрократическим фантомом знаменитого администратора. Хотя, конечно, не обошлось и без традиционной для приезда «генерала» покраски травы в зеленый цвет. Одесса стала новым центром притяжения российских пассионариев. Особенно заметную роль этот город сыграл в жизни евреев. Российские правители на протяжении всего XVIII века занимали жесткую позицию в вопросе о допуске евреев на территорию Великороссии, в очередной раз подтвержденную в указе Екатерины 1791 года о черте оседлости. Поэтому Одесса, наряду с Ригой, стала одним из немногих мест на территории Российской Империи, где решительные и энергичные евреи могли найти достойное применение своим предпринимательским способностям.

В результате стихийной и организованной колонизации, в начале XIX, по оценке Семенова-Тян-Шанского состав населения Новороссии оказался следующим: украинцы - 42%; русские - 31%; остальные - 27% . Среди них в порядке убывания расположились: белорусы; немцы; молдоване; греки; армяне, евреи и крымские татары. А вот сербы и болгары были быстро ассимилированы украинцами и русскими. Языком общения всех этих разношерстных этнических субстратов стал русский, но сильно измененный «южным» диалектом. По мнению некоторых исследователей, на территории Новороссии, в результате смешения русских и украинских пассионариев, возник субэтнос русоукраинцев. При этом на западе Новороссии, в Херсонской и Таврической губерниях преобладающее влияние имел украинский элемент, а в Екатеринославской губернии, Крыму и Приднестровье – русский.

Как мы видели, весь XVIII век был продолжением эпохи страшных притеснений и злоупотреблений чиновников всех мастей, «лихоимств и грабительств великих». Алчность пассионарных чиновников превосходила даже их инстинкт самосохранения. Каждый порученец, посылаемый в регионы, считал своим долгом превысить полномочия, прежде всего, из корыстных побуждений. Воеводы и их команды били «смертным боем» городских магистратов, купцов и даже церковных иерархов, не говоря уже о простых горожанах и крестьянах. Иерархи тоже не оставались в долгу, часто самоуправствуя «корысти ради». Бродяги и разбойники наводняли страну, терроризируя население. Крестьянская масса тоже отнюдь не была тихой и покорной судьбе. В ней одновременно присутствовало и долготерпение, и готовность поднять бунт, «бессмысленный и беспощадный» по любому поводу. Помещики нередко сами возглавляли ватаги своих крестьян в кровавых столкновениях на меже. Весьма показательным для той эпохи был массовый московский бунт 1770 года, сопровождавший эпидемию чумы, во время которого был даже убит московский архиерей, отец Амвросий. Пассионарная энергия буквально разрывала этнос на части, не позволяя упорядочить государственные дела. Лишь стремительное колониальное движение на Восток и постоянные войны на Западе позволяли отвлекать пассионариев от самоистребления, которое чуть было не случилось в Смутное время.

Но конец екатерининской эпохи практически совпал с окончанием акматической фазы. Надвигалось время, когда воспроизводство пассионариев перестало компенсировать их потери в многочисленных войнах и колониальных экспедициях. Точных дат фазового перехода, безусловно, указать невозможно. Он становиться заметен много позже. Но сейчас, по прошествии времени, можно предположить, что краткое правление Павла I и начальный период царствования Александра I ознаменовались переходом к фазе надлома. Пассионарное напряжение начало неуклонно снижаться, приведя к изменению стереотипа поведения. «Мы устали от великих» – вот сформулированный Л.Н. Гумилевым императив поведения, который овладевает умами людей в этот переходный период.

Правление Павла было полно противоречий, так же как противоречива была и фигура самого императора. При нем был принят ясный закон о престолонаследии, действовавший до самого конца русского самодержавия и упорядочивший, наконец, этот важнейший для России вопрос. Он впервые предпринял попытку ограничить бесконтрольное крепостное право, законодательно ограничив максимальную продолжительность барщины тремя днями в неделю, а также запретив продажу крепостных с молотка без земли. Император также восстановил для крепостных присягу на верность государю и право жалобы на помещика, снова сделав их гражданами страны, а не рабочей скотиной крепостников. Павел существенно ограничил вольности дворянства, дарованные Екатериной в манифесте 1785 года, и разогнал местное дворянское самоуправление. Таким образом, он предпринял попытку вернуть престиж и независимость самодержавию, став царем не дворянским, но всенародным.

Но личные качества Павла не соответствовали поставленной им задаче создания гармоничных условий существования для всех своих подданных. Он перевел в крепостное состояние еще около 600 тыс. крестьян, серьезно полагая, что за помещиками им будет лучше. Многолетняя ненависть к матери проявилась в области государственного управления принципом: «Главное, чтоб не так, как при матушке было». Изменение функций Сената, возрождение Коллегий не принесло никакой пользы государству. Вся жизнь общества была пронизана мелочной регламентацией. В подготовке войск возрождалась шагистика по прусскому образцу. Все сферы жизни общества были снова поставлены под тоталитарный контроль.

И внешняя политика России соответствовала переменчивому характеру Павла. Поначалу император объявил нейтралитет в европейских делах. Но затем не утерпел и ввязался в борьбу европейских держав с Наполеоном. В союзе с Австрией и Англией русская армия и флот вступили в борьбу с Францией за Италию и Голландию. В этих сражениях во всем блеске проявился полководческий талант величайших русских военноначальников А.В. Суворова и Ф.Ф. Ушакова. Оба они были яркими творческими личностями. Суворов разработал новую тактику маневренного боя, основанную на высокой тактической подготовке, прежде всего, рядовых и нижних чинов. Свои взгляды он изложил в книге «Наука побеждать». Для того чтобы дать возможность неграмотным солдатам изучать устав боевых действий, он изложил его в виде легко запоминаемых пословиц и поговорок. Ушаков прославился тем, что с успехом применял вместо линейной маневренную тактику морского боя. Оба они отличались редким для российских высших офицеров качеством - бережным отношением к своим солдатам. К сожалению, ни до не после них, никто из российских и советских полководцев никогда не берег солдат. «Ну что солдатиков жалеть, бабы еще нарожают» - эта знаменитая фраза одного из соратников Петра I на века укоренилась в психологии российских генералов. Недаром русский писатель-фронтовик, Виктор Астафьев до конца жизни так и не простил советским генералам их отношения к простому солдату.

В 1799 году черноморская эскадра Ушакова громила французов в Южной Италии и освобождала греческие острова в Ионическом море. А Суворов одного за другим разбил лучших полководцев Наполеона и очистил от французов всю Северную Италию. Получив приказ Павла освободить и Швейцарию, он совершил свой овеянный легендами переход через Альпы. Фактически брошенный союзниками, попав в тяжелейшее положение, Суворов сумел вырваться из окружения и с честью вывел свои войска из Швейцарии. Исторической трагедией великого полководца стало то, что он не дожил до Отечественной войны 1812 года и вынужден был проявлять свой ярчайший талант по большей части либо в борьбе за чужие интересы, либо при подавлении польских восстаний и пугачевского бунта. А разработанные им принципы боевой подготовки так и не нашли широкого применения в русской армии. При Екатерине из-за происков завистников, а при Павле из-за его приверженности прусской системе.

Предательское поведение союзников вызвало гнев императора. Со свойственной ему горячностью он разорвал всякие отношения с Англией и Австрией и заключил союз с Наполеоном. Причем, для ослабления Англии новоявленные союзники запланировали даже совместный поход в Индию. Но резкий разрыв со вчерашними союзниками объяснялся все же не переменчивым характером императора, как это представляли его недоброжелатели, а полной противоположностью их интересов. Россия была заинтересована, прежде всего, в сохранении баланса сил в Европе, недопущении усиления Франции и восстановлении монархий в итальянских королевствах. В то время как Австрия намеревалась захватить Северную Италию, рассчитывая при этом, что русская и французская армии взаимно истребят друг друга.

Жесткие действия Павла по отношению к дворянству, уже привыкшему чувствовать себя безраздельным хозяином России, вызвали сильное недовольство в гвардейских и придворных кругах, которое подогревалось английской дипломатией. И в 1801 году Павел I был свергнут с престола также в результате очередного заговора. Но это была уже другая история. Акматическая фаза завершилась, наступил надлом и на политическую сцену России активно вышли масоны.

---

* - килограмм ржаного хлеба стоил в Москве менее 2 копеек, пшеничного – 4 копейки, постное масло - 2 копейки литр, мед – 7 копеек, осетрина – 6 копеек, черная икра – 18 копеек, оловянная посуда – 75 копеек за килограмм. Невероятно дешево было мясо: говядина - 1 копейка за килограмм, ветчина – 3 копейки. В то же время импортные продукты стоили очень дорого. Так, бутылка шампанского продавалась за 1 рубль 30 копеек, килограмм чаю – за 6 рублей. Несколько дороже остальных местных продуктов были сливочное масло и особенно сахар, стоившие соответственно 14 и 47 копеек за килограмм.

* - длительное время в русской исторической литературе киргизами называли казахов.

* - император открыто ненавидел свою жену и грозился развестись с ней.