Пир сатаны

Тебя связали кумачом

И опустили на колени.

Топор сверкнул над палачом,

И приговор тебе прочел

Кровавый вождь, великий гений!

И. Тальков «Россия»

Как справедливо отмечал уже упомянутый ранее Лев Тихомиров, «самодержавие есть построение не юридическое, а этическое». Без этой нравственной основы оно превращается в абсолютизм. Самодержавие, к тому же, это явление исключительно русское, освещенное православием и закрепленное одним из основных стереотипов поведения русского этноса. Поэтому органично функционировать оно могло лишь в мононациональном государстве, каковым было Московское царство фазы подъема, в котором императивом поведения являлось служение общему делу. А в Российской Империи конца XIX века, как мы видели, русские уже составляли менее половины населения. То есть, для большинства жителей страны самодержавие не являлось чем-то священным, и могло поддерживаться только силой. Источником этой силы должно было стать сплочение русского народа вокруг самодержавной идеи. Но от былого единства русского этноса в фазе надлома не осталось и следа. В этих условиях главной опорой самодержавия могла бы стать независимая православная церковь. Однако после петровских реформ церковь была унижена, превращена в придаток государства и переживала даже более глубокий раскол, чем сам русский народ. Агонию державности могла бы продлить правящая российская элита. Но за два последних века, сначала дворянство, а затем бюрократия немало потрудились, чтобы превратить самодержавие в европейский абсолютизм. И надо признать, что они добились на этом пути немалых успехов, сумев разорвать практически все связи царя с народной массой. А этот путь уже вел монархию к гибели с абсолютной неизбежностью.

Но даже и на единодушную поддержку бюрократии в начале XX века император рассчитывать тоже не мог. К этому времени более 40 процентов чиновников военной и гражданской администрации составляли выходцы из западно-христианской суперэтнической системы. Державная идея не входила в перечень составляющих их стереотипа поведения. Штольц, при всей его энергичности и добропорядочности, не мог быть опорой русского самодержавия. Но самое печальное, что не мог уже и Обломов. Ну а агрессивные антисистемы, возникшие в зоне широких контактов суперэтнических систем с отрицательной комплиментарностью, и активно стимулируемые извне, лишь ускорили процесс гибели российской государственности.

Рубеж XIX-XX веков ознаменовался тесным союзом мирового масонства, организационно оформившегося сионизма и международного финансового капитала. Целью этого союза стало создание нового мирового порядка. России же в этом процессе отводилась роль агнца, приносимого в жертву на алтарь Мировой Революции, которая должна была расчистить путь «глобалистам». В 1897 году состоялся 1 сионистский конгресс. Сионисты, под руководством Теодора Герцля, развернули активную работу в России, где в то время была сосредоточена основная масса еврейского суперэтноса. Практически все лидеры сионистского движения одновременно являлись и видными масонами. Количество евреев и их влияние в масонских ложах возросло настолько, что дало повод их противникам назвать в начале XX века масонов «жидо-масонами». Началось широкое проникновение в Россию международных еврейских организаций, таких как Всемирный союз израэлитов Кремье, тайный еврейский орден Бней Моше и другие.

После смерти Александра III, в России началось стремительное возрождение масонских лож. Наибольшую активность здесь проявил Великий Восток Франции, бывший наиболее революционным и радикально атеистическим течением всемирного масонства. На начальном этапе его координатором в России стал философ и публицист Вырубов. В 1903 году, созданный во Франции из русских масонов Великого Востока «Союз освобождения» перебазировался в Россию. Его вожди Ковалевский, П. Струве и другие активно занялись вовлечение в масонские ложи лидеров революционного и либерального движения. А движение это, подавленное было Александром III, вновь стало набирать силу.

Из осколков народовольческих групп возникла антисистема социалистов-революционеров (эсеров). Практически вся ее верхушка: Чернов, Авксентьев, Савинков, Керенский и другие были членами масонских лож и потому работали в интересах мировой закулисы. Но, как мы уже отмечали выше, слой людей с негативным мировоззрением всегда достаточно тонок. И потому сила любой антисистемы зависит от ее способности привлечь в свои ряды массы людей с позитивным мироощущением. Так же как и народники, эсеры в борьбе с самодержавием сделали ставку на крестьянство. Но, учтя ошибки своих предшественников, эсеры выдвинули аграрную программу, учитывающую чаяния русского крестьянина. Основными положениями этой программы была национализация земли и передача ее на уравнительных принципах в бессрочное пользование тем, кто ее обрабатывает. Благодаря этому, эсеры в короткий срок приобрели большую популярность в крестьянской среде. Таким образом, раскол этнического поля достиг такой глубины, что возникла ситуация, доселе на Руси небывалая. Часть русского крестьянства фактически отреклась от самодержца, поддержав его смертельных врагов. Державность для многих членов русского этноса перестала быть доминантой поведенческого стереотипа.

Безусловно, на крестьян лидерам эсеров, как и всем остальным «профессиональным» революционерам, было наплевать. Борьба за улучшения жизни народа была лишь приманкой для непосвященных. Главной же задачей было разрушение Российской Империи. Поэтому основным направлением своей деятельности лидеры эсеров считали дестабилизацию в «верхах». Средством же ее достижения был избран тотальный террор против представителей власти. Для этого в конце 1901 году Гершуни создал внутри партии хорошо законспирированную и, практически, не подконтрольную ей боевую организацию фанатиков-террористов. А после его ареста боевиков возглавил печально известный провокатор Евно Азеф.

Кроме эсеров, которые при разрушении самодержавия пытались опереться на крестьянство, в конце XIX века в России начала активно развиваться марксистская антисистема, сделавшая ставку на малочисленный, но более организованный рабочий класс. Как мы уже отмечали выше, у истоков русского марксизма стоял Плеханов. В практической же работе по созданию российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) инициатива перешла к Ульянову-Ленину. Уже в 1903 году, на втором съезде, под напором ленинских идей партия раскололась. Умеренное крыло меньшевиков, возглавляемых Мартовым, хотя и отрицало самодержавие, но ориентировалось, в основном, на борьбу за экономические интересы рабочего класса, смыкаясь в этом с «легальными» марксистами. Ленинское же крыло твердолобых большевиков выступало за полное разрушение всех основ российской государственности и принесение русского народа в жертву мировой пролетарской революции. Но, несмотря на идейные различия, лидеры обоих течений партии: меньшевики Церетели и Чхеидзе; большевики Свердлов, Каменев, Зиновьев, Красин, Луначарский, Скворцов-Степанов, Радек, Г. Петровский, Литвинов, Г. Бокий, а также стоявший до 1917 года между большевиками и меньшевиками Троцкий, вскоре уже скрывали под кожанками пламенных революционеров фартуки с белыми перчатками, циркулем и молотком в кармашках^*1.

На либеральном фланге оформилась организация, выражавшая интересы крупной петербургской буржуазии, а также земских и городских деятелей, выходцев из среды помещиков и интеллигенции, в последствии получившая название партии октябристов^*2. Она выступала за расширение сферы ведения местного самоуправления, защиты его от засилья бюрократии и «дарование» основных свобод. Интересы либеральной интеллигенции и части мелкой буржуазии в городе и деревне представляла партия конституционных демократов (кадетов). Кадеты боролись за превращение России в конституционную монархию по английскому образцу. И здесь ключевые фигуры этих партий: октябристы Гучков и Родзянко; кадеты П. Струве и Винавер, также быстро оказались в стане «вольных каменщиков».

Наконец, люмпенизация обнищавшей части крестьянства, поставлявшей в армию значительную часть солдат и матросов, создала предпосылки для широкого распространения в этой среде, в особенности на флоте, антисистемы бакунинского анархизма, идейным продолжателем которого стал князь Кропоткин, также масон.

На первый взгляд, вышеперечисленные партии достаточно полно отражали социальную структуру российского общества. Но, во-первых, в России еще оставались широкие социальные слои, не разделявшие либеральных или революционных взглядов. К ним относились крестьяне-середняки, широкие городские слои ремесленников, торговцев и части мелкой буржуазии, а также значительная часть московского купечества, старообрядцев, поместного дворянства, офицерства и вся бюрократия. А во-вторых, все вышеперечисленные партии отражали идеалы только одного из осколков русского этноса, распавшегося в фазе надлома.

Причем соотношение распавшихся частей, к началу XX века существенно изменилось. Произошло резкое увеличение той его части, которую мы ранее условно отнесли к «западникам». Это увеличение было вызвано резким ростом численности русских рабочих и вообще городского населения, а также появлением значительного числа сельских люмпенов, вследствие расслоения «замороженной» крестьянской общины и казачества. И практически все вышеперечисленные партии в своих программах отвечали на запросы позитивного мировоззрения именно этой части русского этноса. А основным его идеологическим содержанием было разрешение социальных и внутриэтнических противоречий путем той или иной степени ограничения самодержавия и ликвидации связанной с ним бюрократической системы. Причем, для более широкого охвата различных социальных слоев в этих партиях возникали те или иные течения. Так, наряду с малочисленной группой эсеров-максималистов, из партии эсеров выделилось правое крыло народных социалистов. Между октябристами, кадетами и меньшевиками возникли прослойки «трудовиков» и «прогрессистов». И все эти партии в той или иной степени контролировались масонами. И потому их позитивные системные составляющие являлись лишь прикрытием для всемирной антисистемы, целью которой была не консолидация, а разрушение русского общества. Поэтому приход к власти любой из этих партий означал победу мировой «закулисы», что и доказали события 1917 года.

Меж тем, три других осколка русского этноса, державно-православный, имперско-бюрократический и старообрядческий, к началу XX века политически организованы не были. Сектантский же осколок практически сошел на нет по следующим причинам. В конце XIX века раскол этнического поля русского этноса привел к первому проявлению рассеяния. При помощи Л. Толстого в 1898 году была организована эмиграция молокан из Закавказья в Америку. Тогда же, при поддержке эмигрировавшего в Канаду Кропоткина, туда перебрались и духоборы. Это был первый, небольшой шаг на пути глобального распада русского народа, случившегося после октябрьской катастрофы. Многие же представители радикальных сект других направлений влились в различные революционные антисистемы, окончательно покинув русскую этническую общность. В то же время, появлялись все новые течения мысли, направленные на подрыв православия, такие как теософия Блавадской, толстовство и другие, своей деятельностью приближавшие катастрофу Российской государственности.

Но пока, до катастрофы было еще достаточно далеко. Россия продолжала устойчиво развиваться экономически и демографически. Но внутренний рынок для развивающейся промышленности был очень узок. Необходимо было срочно принимать меры по увеличению покупательной способности населения. Но вместо этого, правительство, обеспечивая интересы олигархии, пошло по империалистическому пути развития, ориентированному на завоевание колониальных рынков. В качестве объекта колониальной экспансии был выбран Китай. В 1896 году, под угрозой применения силы, Россия «арендовала» Ляодунский полуостров, построив в Порт-Артуре военно-морскую базу. Одновременно началось строительство китайской восточной железной дороги (КВЖД). В 1903 году, воспользовавшись участием в подавлении так называемого «восстания боксеров», Россия оккупировала всю Манчжурию.

В это же время, министром финансов Витте была проведена денежная реформа, связанная с введением золотого рубля, полностью обеспеченного золотым запасом страны. Кроме того, были отменены высокие таможенные пошлины, защищавшие российских производителей от наплыва западных товаров. Эта мера позволила несколько снизить цены на многие промышленные товары, но темпы роста промышленного производства при этом заметно снизились.

Введение сверхстабильной валюты, вызывавшей и до сих пор вызывающей столько гордости за державу у недалеких аналитиков, имело негативные последствия для российской экономики. Создание золотого стандарта было выгодно, прежде всего, международным инвесторам, обеспечивая максимальную надежность их вложений. И хотя золотой червонец обеспечивал приток иностранных капиталов, но на поддержание его стабильности уходили валютные резервы, получаемые от многолетнего положительного сальдо во внешней торговле. Ради нее государство отказалось от контролируемой эмиссии, столь необходимой для решения острых социальных проблем и точечных вливаний в «узкие места» растущей экономики. Острую нехватку денег правительство вынуждено было компенсировать ростом внешних заимствований. Долговая удавка, умело накинутая международным финансовым капиталом, все туже сжимало горло российского самодержавия.

Имперские амбиции не принесли России дивидендов. Колониальные доходы едва покрывали проценты выплат по кредитам, которые страна брала для осуществления своих дальневосточных авантюр. Фактически политика Витте была направлена на обслуживание международного капитала. Русский мужик с винтовкой в руках обеспечивал доходность вложения средств крупнейших международных финансовых групп. Россия же от этого не получала ничего, кроме роста внешнего долга. На его обслуживание уже расходовалось до 40% государственного бюджета, который к концу XIX века достиг 1.2 млрд. золотых рублей. Причем 25% бюджета составляли доходы от введенной в 1994 году государственной монополии на продажу водки.

В связи с этим событием необходимо отметить выдающегося русского ученого Д.И. Менделеева, который был славен не только своей периодической таблицей. Именно он предложил протекционистские таможенные тарифы, позволившие при Александре III обеспечить высокие темпы промышленного роста. Ему же была поручена разработка государственного стандарта на важнейший русский напиток, прозванный в народе «менделеевкой». И он же получил назначение организовать контроль качества водки, производимой на частных предприятиях. Проведенные Менделеевым проверки, выявили, в частности, тот факт, что наиболее дорогой и раскрученный брэнд – «Смирновская» имела низкое качество, производилась из скупаемого у населения самогона, а ее знаменитая «мягкость» достигалась применением ядовитых веществ, крайне опасных для здоровья. Судьба его доклада стала еще одним ярким примером глубокого разложения олигархическо-бюрократической системы России. Выводы Менделеева за большие взятки были положены «под сукно», и «Смирновъ» навсегда остался символом высокого качества русской водки. И за использование этого брэнда весь XX век шла тяжкая борьба между китайскими, американскими и российскими производителями.

Введение государственной монополии на виноторговлю больно ударило по еврейским корчмарям, лишив многие семьи источников дохода. Это вызвало новую волну эмиграции евреев в США и Канаду. А среди оставшихся усилило революционные настроения. Все больше евреев рвали связи со своей общиной и вливались в ряды боевых организаций эсеров, большевиков и других революционеров. Тогда же возникло и чисто еврейское социал-демократическое объединение «Бунд» (Всеобщий еврейский рабочий союз). Хотя на самом деле Бунд объединял в основном беднейшие слои еврейских ремесленников, все же следует признать, что социалистические идеи находили широкий отклик в эмансипированной еврейской среде. Не случайно и колонисты в Палестине объединялись в кибуцы, своеобразные производственные коммуны. Бунд по своим взглядам примыкал к меньшевикам, боролся за экономические и политические интересы еврейских трудящихся и людоедских идей большевиков не разделял.

Курс на обслуживание западных финансовых интересов привел в 1900-1902 годах к тяжелому промышленному кризису, вызвавшему значительное снижение производства во многих отраслях и разорение многих известных фамилий. Особенно потрясло всех фиаско блестящего мецената и всеобщего любимца Саввы Мамонтова. Вместе с ним канул в Лету и московско-купеческий, патриархальный капитализм. На смену ему пришли жестко прагматичные западные производственные отношения. Компрадорская буржуазия и олигархия окончательно утвердились в российском государстве. Недаром молва приписывала разорение Мамонтова проискам Полякова.

Вместе с московским купечеством ушел и «серебряный век» русского искусства. На смену ему пришла эпоха декаденса. Многочисленные символисты, футуристы, абстракционисты и прочие «исты» заполонили модные салоны, навязывая обществу упаднические настроения, похоть и разнузданность. Д. Мережковский, К. Бальмонт, Валерий Брюсов, Федор Сологуб, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус наводили в умах уныние и тоску. Игорь Северянин и В. Хлебников раздавали «пощечины общественному вкусу». Им вторили «критические реалисты» А. Куприн, И. Бунин, Л. Андреев, В. Вересаев, заживо «хоронившие» Российскую империю. А с другой стороны напирало «пролетарское» искусство с М. Горьким, Демьяном Бедным и Серафимовичем во главе, из которого в последствие вырос «социалистический» реализм. Для русской же национальной традиции места уже не оставалось.

На улицах столицы появились группировки хулиганов, терроризировавших население, в ресторанах и кабаках богема предавалась пьяному разгулу. Всякая стыдливость и нравственность предавались анафеме. Дело дошло до того, что девушки стеснялись своей невинности. Обстановка очень напоминала ситуацию в Римской Империи накануне ее гибели. С точки зрения этногенеза, это стремление к саморазрушению показывало, что антисистемное мышление, характеризуемое негативным мироощущение, широко распространилось в российском обществе. Однако между Римом V века и Россией начала XX была все же существенная разница. В отличие от римского этноса, к моменту своей гибели уже полностью разложившегося, упадничество в России захватило только часть городских слоев и, прежде всего, дворянство и интеллигенцию. Нравственные же основы жизни сельского населения, составлявшего основную массу русского народа, хотя и сильно поколебленные, все же еще окончательно разрушены не были.

Именно в этот период, используя экономический кризис и нравственный упадок общества, и развернула свою кровавую вакханалию боевая организация эсеров. Масштаб эсеровского террора и его парализующее действие не идут ни в какое сравнение с деятельностью малочисленной группы народовольцев. Кровь царских сановников полилась рекой. Убийства представителей власти происходили практически каждый день. Среди самых громких можно выделить убийство в 1902 году министра внутренних дел Сипягина, в 1904 году – его приемника Плеве. В 1905 году бомба Каляева разносит на куски Великого князя Сергея Александровича. Количество же убитых государственных чиновников различного ранга исчислялось сотнями. Поразительно, но действия террористов осуществлялись под контролем … высших полицейских чинов и находили широкое сочувствие в «передовом» обществе. Так, бомба, уничтожившая Великого князя, была сделана в департаменте полиции. А известный разоблачитель провокаторов Бурцев, раскрывший двойную игру Азефа, долго не мог поверить, что полиция могла позволить тому безнаказанно организовать убийства дяди императора и министра внутренних дел.

В 1904 году, в Париже, на конгрессе всех деструктивных сил, российское отделение «Великого Востока», воспользовавшись дестабилизацией в стране вследствие экономического кризиса и террора эсеров, берет курс на подготовку революции. Правительство же делает попытку отвлечь общественное мнение от экономических и политических проблем небольшой победоносной войной с Японией. Расчет делался на недостаточную вооруженность японской армии и флота и отсутствие у Японии финансовых возможностей для ведения длительной войны. Но вмешательство сионистских кругов резко изменило ситуацию. Уже упоминавшийся нами Яков Шифф, глава американских финансистов, в ультимативной форме потребовал от царя предоставления евреям равных политических прав. Получив отказ, он сумел заблокировать предоставление России международной финансовой помощи на ведение войны. Одновременно, он предоставил Японии крупный заем для приобретения в Аргентине новейших броненосцев. Шифф также добился предоставления финансовой помощи Японии Англией и США. Кроме того, он выделял значительные средства, как сказано в «Еврейской энциклопедии» «на организацию отрядов самообороны для противостояния прокатившимся по стране еврейским погромам». На самом же деле значительная часть этих средств шла на подготовку профессиональных революционеров и поддержку антиправительственной печати.

Маньчжурия – территория, присоединенная к России после 1895 года;

- территория, аннексированная Японией в 1905 году

Все это подтолкнуло японцев к решительным действиям, и, наряду с грубыми просчетами русского командования, привело к военной катастрофе. После сдачи Порт-Артура, поражения под Мукденом и цусимского разгрома, случившегося уже в разгар революции 1905 года, правительство было вынуждено заключить унизительный мир. Россия оставила Маньчжурию и отдала Японии Южный Сахалин.

В результате, вместо патриотического подъема Николай получил рост антиправительственных настроений. Поражения сопровождались действиями «пятой колонны» в лице «прогрессивной» общественности, которая слала Микадо поздравительные телеграммы и объявляла поражение в войне залогом свержения «ненавистного» режима. А чтобы подтолкнуть революцию, была организована грандиозная провокация – «Кровавое воскресенье».

Шествие рабочих к царю было организовано рабочими профсоюзами, которые были негласно созданы … «охранкой». Их куратор, полковник Зубатов, предполагал, что эти организации, находясь под контролем полиции, смогут нейтрализовать влияние на рабочих революционных элементов. Но вскоре Зубатов был уволен, и его дело было пущено на самотек. Главным организатором шествия выступил агент полиции - небезызвестный поп Гапон. Именно он спровоцировал крестный ход рабочих к пустому Зимнему дворцу. Ибо царь по настоянию высших полицейских чинов уехал в Царское Село. То есть, те же лица в департаменте полиции, которые тайно санкционировали организацию шествия, уговорили царя покинуть Петербург, мотивируя это опасностью провокаций со стороны революционеров. И провокации действительно были. Гапон был не только агентом охранки, но и членом организации эсеров. И потому эсеровские и большевистские боевики хорошо подготовились к предстоящему мероприятию. С утра в разных концах города уже строились баррикады, начались нападения на полицейских. Боевики выполнили свою миссию, дав повод для принятия решения о применении силы. И роковой приказ стрелять был отдан. Хорошо спланированная акция принесла ожидаемые результаты.

События «кровавого воскресенья» показали, что даже в среде высшей бюрократии появились силы, заинтересованные в уничтожении самодержавия. Но и сам самодержец проявил себя не лучшим образом. Николай, кумиром которого был московский царь Алексей Михайлович, всю жизнь мечтал наладить прерванный петровскими реформами прямой диалог самодержца с народом. И, казалось бы, этот долгожданный момент, наконец, настал! Праздничное народное шествие, с хоругвями и портретами государя, двинулось к Зимнему. Но «помазанник» оказался не готов к разговору с народом. События 9 января наглядно показали, что надежды славянофилов вернуть самодержавию его нравственный смысл, в условиях векового засилья бюрократии оказались утопией.

Дальнейшие события развивались стремительно. Началась всеобщая политическая стачка. Повсеместно были созданы рабоче-крестьянские Советы, во главе которых встали «профессиональные» революционеры. Отряды большевистских и эсеровских боевиков громили государственные учреждения и полицейские участки, «брали» банки, убивали городовых. Крестьяне повсеместно жгли помещичьи усадьбы. Кругом царила анархия, полиция практически исчезла с улиц, в то время как основная часть армии находилась на фронте в далекой Маньчжурии. Казалось, что организаторы революционных событий все рассчитали верно. 17 октября 1905 года царь вынужден был издать манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». В нем декларировалось дарование основных гражданских прав и свобод, таких как неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов. Объявлялось также об избрании на основе всеобщего избирательного права Государственной Думы, имеющей законодательные функции, и создании Госсовета.

Итак, цель, которую ставили перед собой «демократы», была достигнута. Самодержавие рухнуло. Был сделан широкий шаг на пути к конституционной монархии. Антимонархические силы легализовали свои партии и печатные органы, получив полную свободу для пропаганды своих идей и открытой политической борьбы. Но дальнейшие события наглядно показали, что вожди «партии свободы» были заинтересованы не в модернизации и укреплении государства, а в его полном разрушении. Уступки лишь раззадорили революционеров. Беспорядки и хаос нарастали и, казалось, что дни монархии сочтены.

Но в манифесте, кроме уступок революционерам, содержался призыв «… всем верным сынам России вспомнить свой долг перед Родиною, и помочь прекращению сей неслыханной смуты…». И простые русские люди услышали этот призыв, вышли на улицы и дали решительный отпор боевикам. Уже в конце октября был создан «Союз русского народа», сыгравший решающую роль в разгроме революции. «Сборище темного отребья» - так назовут этих людей негодующие представители «прогрессивной» интеллигенции. Между тем, членами этого «Союза» становятся священник Иоанн Кронштадтский, будущий патриарх Тихон, академики Д.И. Менделеев и А.И. Соболевский, историки И.Е. Забелин и Г.В. Бутми, художники В.М. Васнецов и М.В. Нестеров, известные публицисты В.В. Розанов и Л.И. Тихомиров. Кроме этих самых известных и уважаемых имен, в деятельности «Союза» принимали участие множество других общественных и государственных деятелей, ученых, священнослужителей, наконец, сам Николай II. Во главе организации встали врач А.И. Дубровин, будущий депутат Думы В.М. Пуришкевич и помещик Н.Е. Марков. Сплочению всех патриотических сил способствовал и изданный Николаем несколько ранее, в апреле 1905 года манифест «Об укреплении начал веротерпимости», декларировавший свободу вероисповедания. Манифест создал предпосылки для ликвидации церковного раскола и позволил самодержавию в критический момент опереться на многомиллионные старообрядческие общины.

Особенно большое значение имело благословение «Союза» отцом Иоанном Кронштадтским, пользовавшимся непререкаемым авторитетом у миллионов верующих. Этот духовный пастырь родился в 1829 году в Архангельской губернии, в очень бедной семье мелкого церковного служащего Сергиева. Как и все великие святые земли русской, он с ранних лет полностью отдал себя служению богу. Хотя формально отец Иоанн не стал монахом, но всю жизнь провел в целомудрии и аскезе. С 1855 и до самой кончины он был настоятелем Кронштадтского собора. Одновременно, отец Иоанн 25 лет преподавал в училище закон божий и проводил, как бы сейчас сказали, огромную воспитательную работу среди беднейших и опустившихся слоев населения. Причем воспитывал он людей не только и не столько назиданиями, а личным примером, искренним участием и бескорыстной помощью. Отец Иоанн раздавал своим подопечным буквально все, что имел и нередко возвращался домой без верхней одежды и даже без сапог. Подобное поведение вызывало непонимание окружающих. Его третировали, называли юродивым, церковное начальство запрещало выдавать ему на руки жалование. В связи с этим необходимо отметить весьма характерное изменение в отношении общества к юродству. От искреннего уважения и поклонения в фазе подъема до полного непонимания в фазе надлома. Даже сам этот термин приобрел оскорбительный оттенок.

После 25-ти лет самоотверженного служения, в Иоанне открылся дар целительства. Слава о нем моментально распространилась по всей России. Тысячи людей ежедневно стекались к нему в Кронштадт. Каждый его день начинался в 4 часа утра с коллективной исповеди тысяч паломников, ожидавших его в Соборе. До двух часов продолжалось причастие и литургия. После обеда он выезжал в Петербург к больным и страждущим, возвращаясь домой за полночь. И так продолжалось до самой его кончины. Прекрасно владея словом, отец Иоанн издал значительное число духовных произведений, разошедшихся огромными тиражами. Самым значительными из них был трехтомник «Моя жизнь во Христе». По многочисленным просьбам верующих он периодически совершал поездки по различным городам России, и везде его окружали десятки тысяч приверженцев. Ежедневно на имя отца Иоанна приходили тысячи писем и телеграмм с просьбами помолиться за страждущих. Для их получения даже пришлось открыть отдельное почтовое отделение. Ежегодно через руки Иоанна Кронштадтского проходило до 1 млн. рублей пожертвований. И как и прежде, он не оставлял себе ни копейки, раздавая все на богоугодные дела и нуждающимся. На эти средства были построены монастыри на родине старца и в Петербурге, на реке Карповке, где он и был погребен. Иоанн основал в Кронштадте знаменитый «Дом трудолюбия» со школой, церковью, больницей, мастерскими и приютом, где ежедневно кормились более тысячи нищих. Не остался отец Иоанн в стороне и от бурных политических событий начала века. Он выступал с многочисленными проповедями, в которых боролся с оскудением веры, падением нравственности, осуждал разрушающую роль интеллигенции. «Борцы за народное счастье» люто ненавидели Иоанна. Люди, продавшие душу дьяволу, всегда испытывают патологическую ненависть к праведникам. Либеральная пресса выливала на него ушаты грязи, но авторитет отца Иоанна в народе был непререкаем. Он был последним в имперский период деятелем церкви, который еще мог успешно противостоять атеистической пропаганде и подмене православия оккультизмом и мистицизмом.

Благодаря решительным действиям «Союза русского народа» и вернувшихся с фронта верных государю воинских частей, революционные выступления были подавлены, а Советы разогнаны. Но, на фоне спада революционных выступлений, нарастала волна террора боевых групп эсеров, большевиков и анархистов. Всего, за период с 1901 до убийства Столыпина в 1911 году, которое венчало собой террористический этап русской революции, жертвами терактов и разбойных нападений стали 17 тысяч человек. А с 1905 по 1907 годы было убито 9 тысяч, при этом на 1907 год пришлось около 6 тысяч погибших. Причем, если эсеры специализировались на уничтожении царских сановновников, то жертвами анархистов мог стать любой богато одетый человек. Большевистские же боевые дружины, созданные в начале революции для того, чтобы вести массы на баррикады, занимались теперь в основном откровенным разбоем.

Бросается в глаза быстрая нравственная деградация «буревестников революции». Так, если Каляев еще мог остановить теракт, увидев сидевших в карете вместе с Великим князем детей, то бандиты из большевистских боевых дружин действовали уже безо всяких сантиментов. Во время «эксов» бомб и патронов не жалели. Из 17-ти тысяч жертв красного террора первой революции около 12 тысяч составляли случайные прохожие и мелкие служащие.

Самый кровавый след в истории оставили две большевистские бандгруппы. Тифлисская, возглавлявшаяся Камо и курировавшаяся Сталиным, и уральская боевая организация, во главе которой стоял 20-ти летний выдающийся организатор красного террора Яков Свердлов. Основным занятием этих банд в период спада революции стали разбойные нападения на банки, конторы, почтовые конвои, вымогательство дани с предпринимателей. Особой жестокостью и организованностью отличалась уральская организация. Она была хорошо структурирована, имела базы подготовки боевиков, собственную контрразведку, выявлявшую и уничтожавшую провокаторов. Нижний уровень составляла рабочая дружина, подпитывающая кадрами дружину боевиков-профессионалов, состоявшую из головорезов^*1 в буквальном смысле этого слова. Дружины были разбиты на отряды, члены которых не знали друг друга. На вершине этой пирамиды стоял Свердлов. Благодаря его организаторским талантам и глубокой конспирации эта организация несколько лет наводила ужас на всем Урале, практически не зная провалов. Именно из нее вышли будущие организаторы и исполнители уничтожения царской семьи и дома Романовых, - Юровский, Ермаков, Голощекин, Белобородов и другие.

Деятельность большевистских дружин вызвала возмущение даже в самой партии. На Стокгольмской конференции в 1906 году меньшевикам удалось провести резолюцию, осуждающую экспроприации. Но революция затухала. Нужно было готовиться к длительной эмиграции. А для безбедного существования за границей «вождям пролетариата» нужны были большие денежные запасы. Поэтому Ленин наплевал на партийные решения и экспроприации продолжились.

В подавлении первой революции выдающаяся роль принадлежала новому премьеру П.А. Столыпину. Свою речь на заседании 2-ой Госдумы 10 мая 1907 года он закончил словами: "Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!". Столыпинские галстуки быстро успокоили наиболее ярых разрушителей российской государственности. В 1906-1907 гг. по приговорам военно-полевых судов были казнены 1102 человека. После разоблачения Азефа организация эсеров была дискредитирована, пропагандистская работа практически прекратилась и только разрозненные группы продолжали террористическую деятельность. Большинство активных большевистских боевиков и их руководителей, благодаря провокатору Малиновскому и жадности «самого человечного человека»^*2, оказались в тюрьмах и ссылке. А их вожди во главе с Лениным залегли в эмиграции.

Первые две Государственные Думы, последовательно разогнанные царем, продемонстрировали свою полную неспособность к конструктивному диалогу. I Дума была центристско-либеральной, тон в ней задавали кадеты и трудовики. II Дума еще более полевела, так как половина голосов кадетов отошли к социал-демократам и эсерам. Близкие же к престолу октябристы и правые монархисты оказались в явном меньшинстве. 3 июля 1907 года царь издал манифест об изменении избирательного ценза по различным куриям в пользу дворянства и богатейших слоев населения. В результате, подавляющее большинство в III Думе получили октябристы и монархисты, и могло показаться, что страна, наконец, получила долгожданное спокойствие, столь необходимое для проведения экономических и социальных реформ.

После подавления революции, народное хозяйство России развивалось очень динамично. В 1913 году было собрано 86 млн. т. зерна. Среднедушевое производство зерновых возросло с 340 кг в 1906 году до 450 кг в 1913. По производству ржи, пшеницы, ячменя, овса, свеклы страна уверенно занимала 1 место в мире, а доля России в производстве льна вообще составляла 80%. Уже упоминавшийся ранее русский предприниматель Коншин наладил масштабное производства хлопка в Средней Азии. В урожайные годы доля России в общем объеме мирового экспорта сельхозпродукции доходила до 40%, в экспорте масла и яиц - 50%.

По темпам промышленного роста (около 8-10% в год) страна обгоняла всех. С 1909 по 1914 промышленное производство выросло на 54%, а национальный доход – на 17%. По объему промышленного производства Россия уверенно вышла на 5 место в мире. С начала века производительность труда выросла в 1,5 раза. За счет собственного производства страна в основном удовлетворяла потребность в паровозах, вагонах, торговых судах, автомобилях, самолетах, паровых котлах, насосах, подъемных машинах, оборудовании для пищевой и обрабатывающей промышленности. Максимальные темпы развития имело производство сельскохозяйственных машин. За время правления Николая II оно выросло на 660%. Производство машин для промышленности и транспорта увеличилось на 410%, производство хлопка – на 390%, добыча меди – на 370%, марганца – на 360%, угля – на 300%. Во внешнеторговом обороте экспорт уверенно превышал импорт, обеспечивая стабильность рубля. Государственный бюджет непрерывно возрастал, достигнув в 1913 году 37 млрд. долл.^*. Весь послереволюционный период он имел положительное сальдо. Инфляция не превышала 1-2% в год. Цены на продукты питания и производимые в России товары народного потребления, по сравнению с европейскими странами, были очень низкими. Стремительный рост российского банковского капитала (1200 % с начала века) привел к уменьшению доли иностранных инвестиций с 50% в 1904 году до 12% в 1913. Внешний долг, резко выросший в период промышленного кризиса и первой революции и достигший в 1909 году 100 млрд. долл., стабилизировался, составив 96 млрд. в 1913 году. На его обслуживание уже уходило только 5% бюджета.

Доходы, особенно городского населения, непрерывно росли. О росте благосостояния свидетельствовало увеличение вкладов населения в сберегательные кассы, которые выросли с 26 млрд. долл. в 1904 году до 58 млрд. к 1914 году. В 1913 году годовая заработная плата рабочего в зависимости от квалификации составляла от 2 до 5,5 тыс. долл., врача - от 5,5 до 10 тыс., инженера – около 10 тыс., преподавателя средней школы - от 8,5 до 28 тыс., профессора университета – от 30 до 60 тыс. По уровню зарплаты российские рабочие занимали второе место в мире, уступая только своим американским коллегам. При этом, по данным профсоюзов, прожиточный минимум для семьи из трех человек в Петербурге составлял 1800 долл. в год. Фабрично-заводское законодательство было одно из самых прогрессивных в мире. Количество выходных дней в России было в два раза выше, чем на Западе. В 1906 году официально были разрешены профсоюзы и забастовки. С 1912 года начала действовать система социального страхования и пенсионного обеспечения, введено законодательство по охране труда. Президент США У. Х. Тафт, ознакомившись с положением русских рабочих, публично заявил: “Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может”.

Ассигнования на образование при Николае II возросли в 6,5 раз. В 1908 году было введено всеобщее обязательное начальное образование. В год открывалось до 10 тыс. начальных школ. Процент грамотности населения, прежде всего городского, резко увеличился. Среди рабочих мужчин он составил к 1917 году 80%. Значительно увеличились прерогативы и эффективность земских учреждений, работавших на принципах самофинансирования за счет налогов на зажиточные слои населения. Земство во многом сумело ликвидировать засилье бюрократии в нижнем управленческом звене. Особенно велика была его роль в создании социальной медицины, сети библиотек и в народном образовании. Все это привело к резкому уменьшению детской смертности и увеличению продолжительности жизни. Рост народонаселения в начале XX века можно было назвать демографическим взрывом. В 1897 году численность населения Российской империи составляла 129 млн. человек, а в 1914 – уже 178 млн.

На фоне стремительного экономического и социального развития, после революции вновь наблюдалось бурное развитие науки и искусства. Лауреатами Нобелевской премии стали выдающиеся российские ученые Павлов и Мечников. Значительный вклад в медицину внес Пирогов. Ученик Жуковского Чаплыгин продолжил развитие аэродинамики. Успешно конструировал первые мощные самолеты Сикорский. Изобретением парашюта прославился Котельников. Фундаментальные исследования светового давления проводил Лебедев. Пионером работ в области телевещания стал Зворыкин. Мировую известность приобрело учение о ноосфере В. Вернадского. Большой вклад в науку внесли полярный исследователь Седов и геолог Обручев. Творчество религиозных философов Розанова, Флоренского, Бердяева, социолога П. Сорокина, историка С. Платонова имело мировой резонанс. Имена блестящих композиторов Рахманинова, Гречанинова, Глазунова, Скрябина, Стравинского, выдающихся оперных и балетных исполнителей Шаляпина, Собинова, Павловой, режиссера Станиславского, актеров Качалова, Москвина, Ермоловой и Комиссаржевской, балет Дягилева навсегда останутся в сокровищнице мировой культуры.

После некоторого предреволюционного упадка, вновь расцвела поэзия, где наряду с Блоком, выделялись имена поэтов-акмеистов Н. Гумилева, Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама, ворвался в городскую жизнь певец деревни Есенин, начинал свои футуристические опыты Маяковский. Яркий след в искусстве оставила плеяда русских художников-реалистов, таких как Кустодиев, Поленов, Нестеров. Наряду с реализмом в России развивался модернизм, появление которого связано с именами Бенуа, Врубеля и Шагала. Благодаря творчеству Малевича и Кандинского Россия стала родиной абстракционизма.

Все эти успехи были столь впечатляющими, что европейские аналитики в один голос пророчили России блестящее будущее. Так, французский экономический обозреватель Э. Тэри, знакомившийся по заданию своего правительства с состоянием российской экономики, утверждал: "Если у большинства европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении ".

Итак, казалось, что ничто не предвещало грядущей катастрофы. Но «дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Эта старая библейская истина по-прежнему актуальна. На всех парах рекордных темпов экономического роста, в ореоле культурной и научной славы, Империя уверенно неслась … навстречу своей гибели! Анализу внутренних и внешних причин трагического финала посвящены сотни работ. Мы попробуем рассмотреть эту проблему в этнологическом аспекте.

«Главное, чтобы не так, как было». Преодолеть императив поведения расколотого этноса в фазе надлома не могли никакие экономические и социальные успехи. И революционные и либеральные «западники», и «славянофилы» со староверами, все были едины в стремлении разрушить имперско-бюрократическую систему, хотя и с диаметрально-противоположными целями. И, действительно, созданная Петром бюрократическая машина, несмотря на достигнутые экономические успехи, к началу XX века уже полностью исчерпала себя. Хотя относительные показатели ее деятельности были впечатляющими, но абсолютные оставались весьма скромными. В 1913 году на долю России приходилось только 2,6 % мировой промышленной продукции, в то время как доля Франции составляла 6%, Англии - 12,1%, Германии-15,3 % и США -38,2%. При этом, по численности населения Россия уже значительно превосходила каждую из этих стран. Численность бюрократии в России (340 тыс. человек) была значительно меньше, чем в других странах (например, число чиновников Франции превышало 500 тыс.). Но ее засилье, противоречившее многовековой традиции земского самоуправления, в разгар фазы раскола ощущалось всеми особенно остро.

Как мы уже отмечали выше, земство, много сделавшее для развития образования, здравоохранения, местного социального обеспечения, доказало свою способность заменить бюрократию на нижнем уровне. Логично было предположить, что теперь оно направит свои усилия на постепенное расширение сферы своей деятельности и на борьбу за возрождение традиционных форм русской государственности, таких как Земский Собор. Но лидерами земского движения в начале XX века стали, в основном, представители либеральной интеллигенции и помещики-«западники». Находясь под контролем масонов, они пошли на прямую конфронтацию с самодержавием, используя широкое недовольство бюрократической системой для подрыва основ российской государственности.

Наблюдавшийся в период премьерства Столыпина спад рабочего движения и крестьянских волнений, после тяжелого голода 1911 года и ленской трагедии^*, сменился новым подъемом.

«…И ни церковь, ни кабак, ничего не свято!

Нет, ребята, все не так, все не так, ребята…».

Гениальный Высоцкий, жизненный путь которого также пришелся на фазу надлома, двумя емкими строчками сумел выразить и всеобщую неудовлетворенность существующими порядками, и стремление к переменам, и утрату нравственных ориентиров, характерную для этой трагической фазы. А нравственная деградация, затронувшая теперь уже не только элитные сословия, но и значительную часть простого народа, была связана с оскудением православной веры, долгие века служившей нравственной опорой русского этноса. И, несмотря на пророчество Серафима Саровского и страстные проповеди Иоанна Кронштадтского, количество людей, забывших христианские заповеди, неуклонно возрастало. Чему способствовала и бешеная атеистическая пропаганда, развернутая либеральной прессой. А после кончины в 1908 году «кронштадтского батюшки», русская православная церковь окончательно утратила способность эффективно противостоять масонскому натиску. Нравственное одичание общества нарастало.

Являясь частью бюрократической машины, управляемая обер-прокурорами, высшая церковная иерархия не смогла использовать благоприятные условия для воссоединения со старообрядческой церковью, которая переживала в то время период небывалого расцвета. В результате, многомиллионная старообрядческая община, являвшаяся хранителем народных традиций, не была мобилизована на борьбу за возрождение основ русской государственности. А без участия старообрядцев, реализация идей народного самодержавия, выдвигавшихся Л. Тихомировым и рядом других правых монархистов, в сложившихся условиях была совершенно невозможна.

Несмотря на закрытие ряда революционных изданий, многочисленные газеты и журналы «либерального» толка продолжали кропотливую пропаганду, направленную на подрыв самодержавия, православия и основ народной жизни. Их руководство и финансирование постепенно переходит в руки сионистских и масонских организаций. В 1908 году, под председательством А.А. Каменской, состоялось тожественное открытие теософского общества, собравшее «сливки» столичной элиты. Общество провозгласило своей целью борьбу за стирание всех этнических и религиозных различий между людьми, то есть на разрушение православия и русского этноса. В этот же период активную работу в России развернули мартинисты и иллюминаты. Многие представители творческой интеллигенции были вовлечены в близкое масонам общество антропософов, в которое входили А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, Мережковский, Гиппиус, Ф. Сологуб, В. Брюсов, М. Волошин, Скрябин и другие видные деятели искусств. Масоны и их сторонники повели яростную борьбу с православием, являвшимся духовной основой русского этноса. Причем, наряду с открытой атеистической пропагандой, использовалась подмена веры различными изотерическими концепциями. Пышно расцвел мистицизм, оккультизм, спиритизм и другие «измы», которыми увлекались не только в высшем свете, но даже и во дворце. С 1912 года регулярно проводятся съезды Верховного Масонского Совета Народов России. В 1913 году, в особняке известного банкира и масона Н. Рябушинского состоялось тайное совещание масонов, входивших в руководство различных политических партий. На нем эсерам, анархистам и большевикам была предложена материальная помощь для возобновления дестабилизирующих акций.

А средства на эти цели имелись в избытке благодаря финансовым вливаниям Якова Шиффа. После того, как царское правительство отвергло второй его ультиматум с требованием предоставления равных прав евреям, который Шифф выдвинул на встрече с Витте в «голодном» 1911 году, банкир пригрозил России революцией. В том же году он сумел добиться от правительства США разрыва взаимовыгодного торгового договора, действовавшего с 1832 года, и перевел многомиллионные средства на подрывную работу в России, сделав ставку на большевиков.

Хотя террор, проводимый эсерами, не достиг своих глобальных целей, но все же, почти после каждой брошенной бомбы место верного присяге царедворца занимал «вольный каменщик». Этому способствовала и позиция самого Николая II, который стремился избавиться от людей, которые своими талантами могли затмить его самого. Постепенно, благодаря террору эсеров, масоны начинают проникать в высшие эшелоны государственной власти. Так, после убийства Столыпина, премьер-министром становится масон Коковцев, взявший курс на подавление патриотических сил и поддержку либералов. Министром внутренних дел назначается брат известного кадета и масона В. Маклакова, Н. Маклаков. Его заместителем и руководителем Департамента полиции становится масон В. Джунковский, первым решением которого стала ликвидация охранных отделений, фактически парализовавшая борьбу с революционными элементами. Назначение Джунковского позволило масонам взять под свой контроль практически все охранительные структуры государства. С 1910 года существовала все более расширявшаяся «военная» ложа, возглавляемая председателем военного комитета Думы А.И. Гучковым. В ее состав входили военный министр Поливанов, начальник Генштаба Алексеев, генералы Рузский, Гурко, Брусилов, Крылов, Кузьмин-Караваев, Теплов, адмирал Вердеревский и множество старших офицеров. Значительное число масонов возглавляют наиболее значимые посольства. Таким образом, к началу войны масоны практически берут под контроль Думу, Госсовет, армию, полицию, внешнеполитическое ведомство, средства массовой информации. Масонские щупальца все туже сжимают горло самодержавия. Совместно с ними действуют сионисты, международный финансовый капитал, революционеры и либералы, а также национальные движения окраин.

А как же «Союз русского народа», сыгравший такую заметную роль в подавлении революции 1905-1907 годов, и насчитывавший к концу революции до 2 млн. членов и сочувствующих. К сожалению, он не смог выработать программы, достойно отвечающей на вызовы истории. Хотя в ее положениях были и вопросы укрепления земского самоуправления, и возрождение патриаршества, и улучшения фабричного законодательства, но лейтмотивом программы «Союза» все же был лозунг «Бей жидов – спасай Россию!». Члены этой организации, видя в руководящих органах и боевых организациях революционных партий значительное число выходцев из еврейской среды, полагали, что главная угроза российской государственности исходит от евреев. Ощущение этих русских людей, не знакомых с тонкостями этногенеза, выразил еще И.С. Аксаков, который писал: «Тысячу лет строил русский народ свое государство, костьми и кровью слагал его, принес в жертву государственной идее и местную свободу, и достояние. Достроил, наконец, и с недоумением начинает усматривать, что допущенные им жильцы вытесняют его чуть не за порог, да еще и здание хотят по-своему перестроить...».

Зацикленность на обеспечении преимущественных прав русского народа и борьбе с еврейским засильем не способствовала расту авторитета организации в многонациональной российской империи. И результаты выборов в I и II Думу наглядно это подтверждают. Не имея реальной программы вывода страны из системного кризиса, «Союз русского народа» не смог идейно противостоять натиску революционных и либеральных партий. Члены «Союза» подвергались беспрецедентному моральному и физическому давлению, их убивали, травили в прессе. Из-за разногласий по вопросу о правомерности ответных насильственных действий и участия в еврейских погромах, на чем настаивал Дубровин, организация распалась. В 1908 году из нее выделился «Союз Михаила Архангела» Пуришкевича, а в 1910 «Всероссийский Дубровинский союз русского народа». И к 1917 году «Союз» практически утратил влияние на политическую ситуацию в стране.

Решение крестьянского вопроса являлось важнейшим для судеб страны, так как крестьяне, по-прежнему составляли более 80% всего населения. Поэтому, после подавления революции, премьер-министр Столыпин сосредоточил свои основные усилия именно на этом вопросе. С 1907 года были отменены обременительные для крестьян выкупные платежи, задолжность по которым составляла более 1,6 млрд. рублей, и земля перешла в полную собственность крестьянских общин. Были значительно снижены налоги на крестьянские хозяйства и отменены некоторые сословные ограничения. С 1906 года был отменен запрет на выход из общины, ограничения в свободе передвижения и организовано массовое переселение крестьян в Сибирь. Каждой переселенческой семье правительство выделяло 35 десятин земли, 2200 долларов подъемных и обеспечивало бесплатный перевоз всего имущества и скота. Кроме того, предоставлялись длительные льготные кредиты и полное освобождение от налогов на несколько лет. Благодаря этому, за восемь последующих лет за Уралом обустроилось более 3,0 млн. человек.

Но меры эти запоздали минимум на 2-3 десятилетия. И, несмотря на решительные действия, Столыпину и его последователям так и не удалось разрешить крестьянский вопрос. Ситуация во многом напоминала положение современного Китая. Тот же демографический скачок, те же впечатляющие темпы роста, но при ужасающей нищете значительной массы населения. Серьезные усилия по переселению крестьян на новые земли уже не могли разрешить острейшей проблемы малоземелья в центральных европейских районах. Отток переселенцев покрывал только 20% естественного прироста крестьянских семей. Площадь же пашни за время правления Николая II выросла лишь на 17%. Не удалось правительству разрешить и острый социальный антагонизм между крестьянским и помещичьим землевладением. Услугами Крестьянского банка, призванного скупать помещичьи земли и кредитовать крестьян для их покупки, смог воспользоваться только довольно узкий круг зажиточных крестьян. Тем не менее, доля помещичьих земель в общей структуре землевладения к 1913 году снизилась до 20%. Причем, подавляющее большинство помещиков сами организацией товарного производства не занимались, предпочитая сдавать землю в аренду тем же крестьянам. Правда, на значительных территориях северо-востока и юга европейской части, а также в Сибири, помещичье землевладение отсутствовало, то время как в центральных нечерноземных и, особенно, черноземных районах, доля земель в поместьях была все еще велика. А вследствие многолетней пропаганды революционных партий, в крестьянской среде сложилось твердое убеждение, что только ликвидация помещичьего землевладения позволит разрешить все их земельные проблемы.

Благодаря постепенному внедрению интенсивных форм земледелия, среднедушевой доход крестьянской семьи вырос с 300 долл. в 1900 году до 450 долл. в 1913 году. Подавляющая часть дохода получалась в натуральной форме, которая, в основном потреблялась самой семьей. 40% уходило на питание, 40 % на поддержание хозяйства и только 20 % на потребление промышленных товаров и услуг. Но рост среднего дохода обеспечивался, в основном, значительным повышением объемов производства у кулацких и зажиточных хозяйств и некоторым ростом у середняков. У большинства же малоземельных и безземельных семей доходы даже несколько понизились и все уходили только на поддержание жизнедеятельности семьи. И в условиях характерного для России рискованного земледелия, каждый неурожайный год приводил к массовому голоду в бедняцких хозяйствах. Последний такой крупный голод страна пережила в 1911 году, в разгар столыпинской аграрной реформы.

Столыпин был истинным патриотом, боровшимся за возрождение великой России. Но, будучи прибалтийским помещиком, по отношению к общине он стоял на позициях либералов-западников. Вопрос о крестьянской общине был ключевым вопросом, от разрешения которого зависела судьба России. Столыпин и большинство помещиков совместно с либералами и социал-демократами решительно выступали за разрушение общины, в то время как правые монархисты и эсеры стояли за консервацию общинных отношений. Солидарность по данному вопросу столь далеких друг от друга политических сил, на первый взгляд удивительна. Но, каждая из сторон ожидала от одинаковых действий разных результатов. Столыпин и либералы полагали, что община является главным тормозом успешного развития капитализма. Однако если либералы считали, что создание на обломках общины среднего класса сельских собственников будет способствовать падению монархии, то Столыпин надеялся на укрепление самодержавия вследствие создания слоя крепких хозяев, заинтересованных в политической стабильности. Помещики же стремились разрушить общину из чисто шкурных интересов, так как опасались, что пропитанная революционной пропагандой консолидированная крестьянская масса будет представлять реальную угрозу их владельческим правам. И практика революции 1905 года, сопровождавшаяся массовым разгромом помещичьих усадеб, показала, что опасения эти были не напрасны. Эсеры рассчитывали, что консолидированная крестьянская община станет проводником социалистических отношений в деревне и залогом разрушения самодержавия. Монархисты же, исходя из славянофильских представлений, наоборот полагали, что патриархальная община является основной опорой российской монархии.

Как мы видим, все политические силы стремились либо уничтожить общину, либо законсервировать ее. Уничтожение крестьянской общины, как справедливо предполагали либералы, неизбежно приводило к гибели самодержавия. Но и консервация общины, в условиях широкого проникновения в деревню капиталистических отношений, была совершенно невозможна. Только некоторые либеральные народники и вышедший из их среды убежденный монархист Л. Тихомиров, выступали за реформацию общины с целью ее сохранения в условиях наступающего капитализма. Для этого они предлагали государству всемерно поддержать ростки кооперации в деревне.

Сельская кооперация начала развиваться в конце XIX века на базе традиционных артелей. Особенно широкое развитие она получила в начале XX века в Сибири, где крестьянские кооперативы взяли в свои руки практически все производство и сбыт масла, сыра, яиц и некоторых других видов сельхозпродукции. К началу I Мировой войны различные виды кооперации охватывали уже 60 млн. человек. Но, к сожалению, основная масса кооперативов находилась вне сферы сельскохозяйственного производства. А широкое внедрение кооперации, как в переработке и сбыте, так и в производстве сельхозпродукции (в форме товариществ по совместной обработке земли), могло бы предотвратить дальнейшее расслоение крестьянства и консолидировать общину в условиях наступления капиталистических отношений. Но правительство Столыпина не только не способствовало укреплению общины, но, наоборот, стремилось к ее разрушению, приближая тем самым гибель российской монархии. И хотя, после трагической гибели самого Столыпина от рук террориста и агента полиции Богрова, разрушение общины приостановилось, но самодержавие это уже спасти не могло.

К началу аграрной реформы, в России, без Финляндии и Средней Азии, числилось 12,8 млн. крестьянских дворов. Из них 2,8 млн. дворов (преимущественно в Польше и Прибалтике) уже со временем реформы 1861 г. находились на подворном землевладении. Кроме того, к 1906 г. вышли из общины и стали подворными собственниками наделов 0,8 млн. кулацких дворов. В общине оставалось 9,2 млн. дворов, на которые и была направлена реформа. Ее итог в фазе раскола этнического поля был вполне предсказуем. Крестьянское сообщество раскололось. Четверть крестьян поддержали преобразования, разрушавшие многовековую традицию, ¾ - решительно отвергли. За 10 лет реформы правом выхода из общины и выделения в отруба воспользовалось 2.5 млн. крестьянских дворов, составлявших около 26% от общего числа крестьян. Из них было создано около 400 тыс. хуторов^*1 и более 1 млн. отрубов^*2. Остальные воспользовались правом выхода для продажи участков с целью переезда в Сибирь или перехода в городские сословия. Основная же масса крестьян покидать общину не захотела.

К 1913 году выход из общины, несмотря на все усилия правительства, практически полностью прекратился. То есть, все кто хотел выделиться, к началу I мировой войны сделал это. Из имевшихся к тому времени 15 млн. дворов выделились меньше 4 млн. При этом в общине осталась значительная часть из 2 млн. зажиточных и 3 млн. середняцких дворов. В то же время многие из 10 млн. бедняцких дворов из общины вышли. Если бы мы наблюдали простое социальное расслоение, то логично было бы предположить, что все зажиточные и середняцкие слои покинут общину, а бедняки будут держаться за нее. Реальные же результаты свидетельствует о том, что раскол произошел не только по социальному, но и по этническому признаку. Стереотип поведения одной части русского крестьянства сместился в сторону индивидуализма и отрицания самодержавного патернализма. Большая же часть в целом оставалась верна идеалам соборности. Соотношение этнических осколков, ориентированных на соборность или на индивидуализм, можно определить как три к одному. Непримиримость противоречий между ними иллюстрируется следующим фактом. Только 25% семей, выходивших из общины, получили согласие крестьянского мира. На вопрос корреспондента одной из газет, заданный крестьянам, не вышедшим из общины, как они будут реагировать на отделенцев, был получен категоричный ответ: «Будем жечь!». То есть, к концу первого столетия фазы надлома противостояние различных осколков основной массы русского этноса уже было близко к гражданской войне. И столыпинская реформа, ускорившая расслоение крестьянства, только способствовала ей.

Фактически, гражданская война в России началась не в 1918, а еще в 1902 году. Этот год ознаменовался вспышкой непрерывных крестьянских волнений. Эти выступления, временами переходившие в локальные войны, не прекращались уже вплоть до 1922 года, то есть до введения большевиками НЭПа. В войне этой участвовали крестьяне-общинники с одной стороны, и помещики, кулаки и крестьяне-индивидуалисты с другой. Идеологическим знаменем «зеленого» движения, возникшего задолго до столкновения «белых» и «красных», стала аграрная программа эсеров, направленная на национализацию земли и ее уравнительное распределение между всеми работающими на ней. Вплоть до февральской революции волнения ограничивались уничтожением помещичьих усадеб и дворов кулаков-«мироедов» и «отделенцев», а также разграблением их имущества, но до убийств дело не доходило. Уничтожение усадеб, посредством которого крестьяне надеялись «выжить» помещиков из села, сопровождалось попытками самовольного захвата земли. Карательным отрядам, посылаемым правительством для подавления волнений, крестьяне оказывали ожесточенное сопротивление, заявляя, что «земля божья, принадлежит им, и они готовы все умереть, но землю не отдадут». Конечно, войска легко справлялись с разрозненными крестьянскими выступлениями. Но результатом этих «пирровых» побед стало неуклонное снижение авторитета самодержавия в крестьянской среде и, соответственно, рост влияния эсеров. Вот почему, сразу после февральской революции, в эсеровскую партию крестьяне записывались целыми деревнями.

И все же Российская Империя продолжала стоять. Более того, ее международный авторитет, после балканской войны 1912 года, значительно возрос. В результате этой войны поддержанный Россией союз православных балканских государств: Сербия, Болгария, Греция, и Черногория разгромили Османскую империю, поделив большую часть ее европейской территории. Но правящие элиты этих стареющих этносов, осколков византийского суперэтноса, вновь оказались недостойны исторического момента. Благодаря проискам западноевропейских стран союзники не сумели поделить полученные земли и быстро перессорились. И в результате новой войны Сербии и Греции, к которым примкнула Румыния, теперь уже против Болгарии, союзники отвоевали у последней часть ее последних приобретений, а Османская Империя вернула себе значительную часть Фракии. В итоге Болгария, управлявшаяся немецкой династией, как союзник для России была окончательно потеряна и вошла в Тройствен

ный союз германских империй.

А Россия продолжала наращивать свой промышленный и людской потенциал, вызывая страх и раздражение у своих европейских «друзей». Ибо, как отмечал И. А. Ильин в статье «Мировая политика русских государей», «Европе не нужна правда о России, ей нужна удобная о ней неправда. Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы “цивилизовать ее по-своему”, угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить, — реакционная, чтобы оправдать для нее революцию и требовать для нее республики, — религиозно-разлагающаяся, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма, — хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии».

Меж тем «мировая закулиса», реализуя планы глобального переустройства мира, завершала подготовку к мировой войне. Целью этой всемирной бойни должно было стать уничтожение четырех монархических империй: Российской, Германской, Австрийской и Османской и создание на их обломках нового «мирового порядка». Способом достижения этой цели стало формирование двух равносильных военных блоков, способных взаимно уничтожить друг друга. Возможность их формирования обуславливалась острыми противоречиями между Германией и связанными с ней Австро-Венгрией и Османской империей с одной стороны, и Англией и Францией с другой. Противоречия эти были вызваны стремлением бурно развивавшейся Германии к переделу колоний, принадлежавших Великобритании и Франции.

Для создания достойного противовеса Германии и ее союзникам, к Антанте (союзу Англии, Франции и ряда других государств) была умело пристегнута Россия. Хотя никаких серьезных экономических и политических причин для войны против Германии у России не имелось, но многомиллиардный долг перед Францией потянул страну в объятия ее недавних заклятых врагов. А умело разыгранная балканская карта не оставила России возможности избежать участия в мировой бойне.

Еще в 1908 году, благодаря прямой измене находившихся под масонским контролем российских дипломатов, Россия дала согласие на аннексию Австрией Боснии и Герцеговины. Согласие было получено в обмен на мифическое обещание содействовать решению вопроса о свободном пропуске российского флота через черноморские проливы. Эта же дипломатия дезавуировала все попытки сближения России и Германии, принимавшиеся на личных встречах «дяди Вили» с «племянником Ники»^*1. Таким образом, все усилия русского императора вырваться из «дружеских» объятий стран Антанты были умело пресечены масонами. 28 июня 1914 года была организована знаменитая боснийская провокация^*2, Австрия объявила Сербии войну, и Россия, как гарант независимости Сербии, уже не могла от нее уклониться.

Начало войны было успешным для России. Австрийская армия была разбита. Сотни тысяч пленных, будущих участников чехословацкого мятежа, были отправлены за Урал. А русская армия заняла всю Галицию. Но российская военная промышленность, несмотря на ее динамичное развитие, была еще слишком слаба, и не могла обеспечивать своевременного пополнения вооружений и боеприпасов. Накопленные предвоенные запасы были израсходованы в первые два месяца, и, несмотря на впечатляющие победы, российская армия в Галиции, лишенная самого необходимого, вынуждена была перейти к стратегической обороне.

А на германском фронте военные действия в 1914 года обернулись настоящей трагедией. Николай до последнего оттягивал прямое столкновение с Германией, хотя и не вел с ней сепаратных переговоров, втайне надеясь ограничить противостояние политикой «вооруженного нейтралитета». Во всяком случае, наступление на германском фронте в 1914 году не планировалось. Не спешил нападать на Россию и занятый на западном фронте кайзер Вильгельм. Но западные союзники в первые месяцы войны попали в тяжелое положение. И они обратились за помощью к России, сыграв на чувстве благородства российского императора. Николай был весь пропитан немецкой кровью и окружен немецкими родственниками. Но, тем не менее, он был глубоко православным, а, следовательно, русским человеком. Воспитанный на суворовском «сам погибай, а товарища выручай», восходящем еще к чингисову закону о смертной казни за неоказание помощи товарищу в бою, он не мог не откликнуться на просьбу союзников. Русские войска были спешно брошены в Восточную Пруссию. И после первых неожиданных побед, вызванных внезапностью нападения, они были разбиты, а армия генерала Самсонова полностью уничтожена. Тем не менее, русские армии отвлекли значительные силы немцев и ценой своей гибели спасли союзников от разгрома.

1915 год обернулся для России полным военным фиаско. Использую хроническую нехватку вооружений и боеприпасов в российской армии, а также просчеты ее командования, Германия и Австрия развернули широкомасштабное наступление по всему фронту. Россия потеряла Польшу, Литву и Галицию, а боевые действия велись уже на территории Белоруссии и Украины. Теперь уже Николай попросил срочную помощь у союзников, но в ответ получил отказ, мотивированный недостаточной подготовленностью британских и французских войск к наступлению. Как мы видим, события 1914-1915 годов являются еще одним ярким примером глубокой разницы в стереотипах поведения представителей российской и западно-христианской суперэтнических систем.

Поражения на фронтах, как и планировали масоны, привели к резкому изменению политической ситуации в России. Короткий период всеобщего энтузиазма и сплочения вокруг самодержавной идеи, вызванный вступлением в борьбу за свободу братского сербского народа, сменился все более нараставшими революционными настроениями во всех слоях общества. Воспользовавшись ситуацией, масонская закулиса, не сумевшая ранее свергнуть самодержавие, решила выполнить задачу в два этапа, развернув сначала бешеную компанию по дискредитации конкретного монарха. Для этой цели были использованы непростые взаимоотношения царской семьи со «старцем» Григорием Распутиным. Пользуясь попустительством подконтрольных масонам правоохранительных органов, пресса практически открыто распространяла слухи о недееспособности царя, о шпионской деятельности императрицы-немки и ее любовной связи с Распутиным, который заправляет всеми делами в Империи. Вследствие тягот войны и тотальной психологической обработки, к концу 1916 года во всех слоях общества, включая и монархические круги, возникло устойчивое представление о безвольном рогоносце, распутном «старце» и его любовнице-шпионке. И ликвидация этого треугольника виделась единственным выходом из создавшегося положения.

Несмотря на огромную литературу по этому вопросу, до сих пор так и не ясно, был ли Распутин ангелом-хранителем царской семьи или ее злым гением. Во всяком случае «старец» точно предсказал, что в случае его насильственной смерти та же участь будет ожидать и всю царскую семью, а Российскую Империю – гибель. Впрочем, в конце 1916 года для этого уже не нужно было быть особым пророком. Достоверно известно только то, что большинство обвинений Распутина в хлыстовстве, мздоимстве, пьянстве, развратном поведении при тщательном изучении материалов дела следственной комиссией Временного правительства подтверждения не нашли. Было установлено, что в дискредитации «старца» участвовала даже полиция, создавшая сеть двойников Распутина. Его же несомненное влияние на царя и, в особенности, на императрицу объяснялось способностью облегчать страдания наследника престола. Цесаревич страдал гемофилией, страшной неизлечимой болезнью, проклятием рода королевы Виктории. Но было ли это влияние использовано во благо России или способствовало ее гибели до сих пор достоверно неизвестно.

На волне антиправительственной истерии масонам удалось создать в Думе так называемый «прогрессивный блок», куда наряду с кадетами и малочисленными левыми партиями, вошли октябристы и даже лидеры созданного в 1910 году монархического «Всероссийского национального союза» Шульгин и Савенко. «Октябристы» были партией крупной буржуазии и земских кругов. Манифест 17 октября фактически обеспечил выполнение всех их требований и потому Николай рассчитывал, что они станут его главной опорой в последней Думе. Но масонские лидеры партии предали монарха. Выполняя волю своего зарубежного руководства, они выбили последнюю опору из-под российского трона, чтобы и самим погибнуть под его обломками. Еще более удивительным выглядит предательство государя лидерами партии крупных помещиков. И здесь нужно отдать должное масонской закулисе. Тотальная компания по дискредитации Николая и его правительства была разыграна ими блестяще. А вовлечение в «прогрессивный» блок убежденного монархиста Шульгина, так же как и последующее убийство Распутина руками не менее убежденного монархиста и патриота Пуришкевича, было уже «высшим пилотажем».

Прогрессивный блок выдвинул требование о создании правительства народного доверия, в список которого вошли исключительно крупные масоны. Царь проявил твердость, отверг требования и временно приостановил деятельность Думы. В ответ на это «прогрессивная» пресса усилила компанию по дискредитации государя и его правительства. Лишенная поддержки элиты общества, правящая династия теперь могла рассчитывать только на чудо.

Боевые действия 1915 года велись на территориях черты оседлости. Зная нелюбовь царя к евреям, его масонское окружение задумало и осуществило очередную провокацию. Было объявлено о повальной шпионской деятельности евреев, и они были названы чуть ли не главными виновниками военных поражений. За этим последовало массовое выселение евреев из зоны боевых действий вглубь страны. Хотя эта акция неожиданным образом фактически ликвидировало черту оседлости, но изгнание людей с насиженных мест, лишение их большей части имущества лишь укрепило в еврейской массе чувство ненависти к царизму. Революционные партии получили тысячи новых бойцов, а социальный слой русского общества, все еще поддерживающий самодержавие, стал еще более тонок. К тому же, в момент самого тяжелого положения на фронте, правительство столкнулось с очередным ультиматумом Якова Шиффа. Тот организовал блокирование кредитов России всеми иностранными и многими российскими банками. И здесь уже Николай вынужден был пойти на уступки, фактически узаконив уже свершившийся факт ликвидации черты оседлости.

В период тяжелых поражений были созданы земский и городской комитеты поддержки армии, вскоре объединенные в один комитет, который возглавил масон, князь Г. Львов. Одновременно, была создана сеть общественных военно-промышленных комитетов, во главе которых встал также масон, председатель думского комитета А. Гучков. Таким образом, с самого начала и Земгор и ВПК контролировались масонами. Накопив огромный опыт работы с общественными организациями, масоны действовали очень точно. Земгор декларировал благородные цели оказания помощи правительству в скорейшей ликвидации острого недостатка вооружений и продовольствия для действующей армии. Общественность протягивала руку помощи самодержавию в благородном деле, с которым не справлялась неповоротливая бюрократическая машина. Все для фронта! Все для победы! Что может быть благороднее?!

На самом же деле целью Земгора была, прежде всего, дискредитация усилий правительства в этом направлении. Его собственный вклад в перевод промышленности на военные рельсы и в организацию поставок в армию вооружений и продовольствия был ничтожен. Земгор, в основном, распределял государственные средства. Однако, благодаря подконтрольной масонам прессе, руководители Земгора умело создавали в обществе впечатление о том, что царское правительство полностью недееспособно и все держится лишь благодаря усилиям земских и городских организаций. В 1915 году Земгор добился от правительства права создавать «народные дружины», якобы для содействия чрезвычайным мерам по переводу страны на военные рельсы. На самом же деле эти дружины занимались дезорганизацией обстановки на местах и прямым саботажем. Под контролем Земгора делаются попытки, хотя и неудачные, создания Всероссийских союзов рабочих, крестьян, торговли и кооперации.

И все же, несмотря на травлю и происки «пятой колонны», царскому правительству в 1916 году удалось переломить ситуацию. Благодаря мобилизации промышленности, введению продразверстки, сухого закона и ряду других мер, армия была обеспечена минимально необходимым запасом вооружений и продовольствия. Царь принял на себя руководство вооруженными силами, отстранив связанного с масонами великого князя Николая Николаевича. На русско-австрийском фронте был совершен знаменитый Брусиловский прорыв. И хотя дальнейшему развитию успеха помешала все еще недостаточная мощность военной промышленности, но угроза поражения России в войне была снята. К концу 1916 года удалось, наконец, создать стратегические запасы вооружений и продовольствия, достаточные для проведения намеченного на весну 1917 года совместного решающего наступления России и союзников. В то же время Германия была уже настолько истощена борьбой на два фронта, что перспектива победоносного завершения войны становилась весьма реальной.

В сентябре 1916 года новый премьер-министр Штюрмер ставит вопрос о необходимости ликвидации Земгора и ВПК и расследования фактов многочисленных финансовых злоупотреблений его членов. Перед этим царь снимает со своего поста покровителя масонов Джунковского. Но было уже поздно. Измена проникла во все поры государственного организма, включая и царствующий дом Романовых. Страх за свою шкуру лишь заставил заговорщиков действовать более решительно. Против Штюрмера и его правительства была развернута бешеная клеветническая компания. Используя немецкое происхождение премьер-министра, эти изменники и казнокрады обвиняли его и царицу в шпионаже в пользу Германии и разворовывании громадных средств, выделяемых на оборону. Главным же виновником всех бед объявлялся Распутин.

Первоначально планировалось возвести на престол опального Великого князя Николая Николаевича. План был поддержан многими Великими князьями, но в последний момент «Николаша» отказался, опасаясь, что войска могут его не поддержать. Дальнейшие события хорошо известны. Заговорщики убивают Распутина, не понеся за это никакого наказания. Эта безнаказанность толкает их на дальнейшие решительные шаги. Пользуясь своим контролем над железнодорожным транспортом и поставками продовольствия в столицу, масонский Земгор создает искусственный дефицит продовольствия в Петрограде^*. Это, наряду с активной революционной пропагандой, вызывает волнения среди рабочих, которые в конце февраля, после отъезда царя в ставку, переросли в восстание. 27 февраля был создан исполком Петроградского Совета рабочих депутатов, а 28 февраля – Временное правительство. Оба органа состояли практически из одних масонов. Царский поезд, на котором Николай пытается прорваться в столицу, благодаря измене входивших в военную ложу высших офицеров, и, в частности, командующего Северным фронтом, генерала Рузского, блокируется. Всякая связь царя с внешним миром прекращается, и Николай теряет возможность объективно оценивать складывающуюся ситуацию. 2 марта Гучков и Шульгин привозят царю проект манифеста об отречении в пользу брата Михаила, который он и подписывает.

Появление одного из лидеров монархической партии, по-видимому, окончательно надломило Николая. «Кругом трусость и измена, и обман» - запишет он в тот день в своем дневнике. С позиции сегодняшних знаний, подобная политическая наивность Шульгина и его сторонников, надеявшихся спасти монархию путем смены царя, кажется совершенно невероятной. Но, вспоминая собственную эйфорию 1991 года, понимаешь, что ничего невероятного в этом нет. Впрочем, масонским заговорщикам оказалось достаточно всего три дня, чтобы показать монархистам всю несбыточность их надеж. Уже 5 марта Михаил, запуганный и безвольный, подписывает отречение от престола. Так самодержавие, веками скреплявшее русский этнос, прекратило свое существование, а предавшие его монархисты были выброшены на свалку истории.

Всеобщая радость от «великой бескровной» была недолгой. Масонские заговорщики не учли пушкинскую сентенцию о «русском бунте, бессмысленном и беспощадном». Гибель самодержавия привела к ликвидации сдержек, скреплявших русское общество. А разрушение веры позволило вырваться наружу самым низменным чувствам. «Если бога нет – значит все позволено!» - поистине, эту гениальную мысль Достоевского можно повторять бесконечно. Сразу же после свержения царя начались бесконечные убийства, грабежи, разбои, мародерство. Каждый гражданин с оружием в руках считал своим долгом поживиться за чужой счет. «Всякая революция есть ставка на сволочь и призыв сволочи к власти!». Эта радикальная, но все же не бесспорная мысль И. Солоневича, применительно к февральско-октябрьским событиям в России была абсолютно верна. С ним перекликается и мнение Плеханова, который, критикуя апрельские тезисы, обвинил Ленина в том, что он «собирает под свои знамена разнузданную чернорабочую чернь».

С первых же дней ситуация стала выходить из-под контроля заговорщиков. Образовались два центра власти. Официальный – Временное правительство, и неофициальный – Петросовет. Причем сила и влияние последнего постоянно возрастали. Крестьянские волнения вспыхнули с новой силой. К осени с помещичьим землевладением практически было покончено. Временное правительство, исходя из принципа неприкосновенности частной собственности, так и не решилось юридически оформить этот свершившийся факт. Но и помешать этой всероссийской крестьянской акции оно тоже оказалось не в силах. Разгром усадеб теперь уже сопровождался многочисленными случаями кровопролития. Причем вместе с помещиками вырезали и кулаков-мироедов.

Заговорщики, составившие Временное правительство, были масонами низших ступеней. Руководство Великого Востока конечно же не посвящало их в конечные цели подрывной работы. Многие из них, по-видимому, искренне верили в то, что свержение «прогнившего режима» станет благом для России и позволит победоносно завершить войну. Эта же мысль внушалась и правительствам стран-союзников, также находившимся под контролем «вольных каменщиков». Ситуация напоминала театр абсурда. Накануне революции посольства Англии и Франции демонстрировали открытую поддержку силам, работавшим на дестабилизацию обстановки в стране, войска которой сражались с их общим врагом. А глава английских масонов, видный политик и банкир лорд Милнер, лично прибыл в Петроград накануне февраля для координации и финансирования восстания. Но февральские заговорщики и их союзники сильно просчитались. Христолюбивое русское воинство, лишившись веры и царя, сражаться за интересы Антанты желанием уже не горело. К тому же финансирование революции осуществлялось по разным каналам. По одному из них, деньги от германского генштаба через международного жулика Парвуса-Гельфанда поступали большевикам для подрывной работы в армии. И сразу же после отречения Петросовет, находившийся под влиянием большевиков, издал приказ №1, согласно которому руководство воинскими частями переходило в руки нижних чинов. Действия офицеров ставились под контроль выборных солдатских представителей. В одночасье доблестная русская армия превратилась в неуправляемую толпу.

Возглавлявшие правительство масонские болтуны быстро продемонстрировали свою полную хозяйственную несостоятельность. Уже к осени народное хозяйство оказалась на грани краха. Продовольственные поставки были сорваны, госсектор в промышленности разваливался, финансовая система переживала коллапс. За всем этим последовал паралич власти. Правые эсеры, составляя значительную часть Временного правительства, пользовались необычайная популярностью в крестьянской среде. После февраля в партию записывались целыми деревнями и целыми полками. Но после отказа признать законность ликвидации помещичьего землевладения, их популярность начала стремительно падать. Попытка заставить деморализованную армию начать летнее наступление закончилось тяжелым поражением и лишь ускорило ее неизбежный развал. А корниловский мятеж заставил Керенского спешно выпустить из тюрем лидеров уже было разгромленной большевистской организации и вооружить ее красную гвардию.

Западные кураторы февральского переворота быстро поняли, что в условиях всеобщей анархии, начавшейся после ликвидации самодержавия, контролировать ситуацию в России может только сила, готовая пролить море крови и не остановиться ни перед чем. А таких сил в то время было только две: левые эсеры и большевики. Были, правда, еще и анархисты, но на самостоятельную политическую роль они претендовать не могли. Хотя левые эсеры были значительно популярнее большевиков, но они не имели таких ярких лидеров, каковыми были Ленин и Троцкий. Поэтому мировая закулиса, для сохранения контроля за ситуацией, сделала ставку на большевизм. Глава англо-американских финансистов Яков Шифф через Троцкого вложил в большевиков значительные средства. В марте 1917 года Троцкий, получив от Шиффа 20 млн. долларов (более полумиллиарда по сегодняшнему курсу) на специально зафрахтованном для него пароходе, набитом оружием и еврейскими боевиками, отбыл в Россию. И хотя пароход «демона революции» был задержан канадскими властями в Галифаксе, но после личного вмешательства президента США Вудро Вильсона, благополучно добрался до Финляндии. И вот уже Троцкий, едва примкнув к большевикам, занимает одно из ведущих положений в партии.

Не правда ли, удивительная картина. Финансовые воротилы Уолл-стрита пестуют своих «могильщиков», изрыгающих проклятия в адрес мирового капитала. Президент самой капиталистической страны принимает живое участие в судьбе «демонов революции». А большевик с недельным партстажем становиться лидером партии, оттеснив на второй план ее заслуженных ветеранов. Но все становиться на свои места, если понять, что мировой финансовый капитал, в своих далеко идущих планах глобального переустройства мира решил использовать энергию большевистского тарана. Причем планы эти были столь грандиозны, а замыслы столь сложны, что даже допускали временное торжество коммунистических идей на значительной части планеты. А ставка на большевиков свидетельствует о том, что все-таки «идея овладела массами» и потому сила большевиков действительно была велика. Таким образом, если Ленин и его соратники образовывали антисистемную консорцию вырванных из своей этнической среды «свободных радикалов», то Троцкий со своей бандой был прямым представителем мирового еврейского финансового капитала, пытавшегося поставить Россию под свой контроль и использовать ее в качестве пешки в глобальной игре.

Перспектива делить лавры вождя мировой революции не сильно обрадовала Ильича. Но, дело в том, что он прибыл в Россию, имея за душой лишь «апрельские тезисы». А Троцкий привез с собой огромные деньги, горы оружия и массу хорошо подготовленных боевиков. И хотя большевики через Парвуса получили значительные средства и по линии немецкого генштаба от банкирского дома Вартбургов, но пренебречь столь сильным союзником «вождь мирового пролетариата» не мог. Ленин, безусловно, был ярчайшим пассионарием и гениальным организатором, обладавшим железной волей и сверхъестественной силой убеждения. Неоднократно на митингах он своими пламенными речами переубеждал толпу, уже готовую пойти за предыдущим оратором. Лейтмотивом его поведения была колоссальная жажда власти и ненависть к самодержавию и русскому народу. Ильич, обладая невероятным политическим чутьем, был гением тактики. К теории же он относился по принципу: «если теория не соответствует моменту, то тем хуже для нее». Выдвинув в сугубо крестьянской стране лозунг о закономерности перерастания буржуазной революции в социалистическую, он фактически не оставил от марксовой теории камня на камне. А когда обнаружилось, что надеждам раздуть мировой пожар сбыться не суждено, Ленин тут же разродился идеей о возможности победы социалистической революции в одной отдельной стране. Зато уж положение о диктатуре пролетариата они на пару с Троцким развили до такой степени, что реки крови буквально затопили Россию.

Лев Давидович по своим способностям немногим уступал Ильичу. Фактически, эти двое организовали октябрьский переворот вопреки мнению остальных членов ЦК. Соратники, в строгом соответствии с идеями Маркса, настаивали на том, что победа социалистической революции в крестьянской стране совершенно невозможна. Они боялись поверить в то, что небольшая большевистская организация, вооруженная идеями пролетарской диктатуры, может захватить, а, главное, удержать власть в огромной стране. За сутки до начала съезда Советов, где большевики имели явное меньшинство, Ленин пешком пробрался в Смольный с конспиративной квартиры на Выборгской стороне, где он фактически находился под домашним арестом. Ильич, поддержанный только Троцким, буквально заставил Петросовет организовать захват власти и поставить собиравшихся депутатов съезда Советов перед свершившимся фактом. За одну ночь власть в Петрограде перешла в руки триумвирата из большевиков, левых эсеров и анархистов. И с этого момента Великая смута в России вступила в новую, кровавую фазу.

Очень скоро всем стало ясно, что «в белом венчике из роз» впереди шел вовсе не Иисус Христос, а, злобно беснуясь и хохоча, шагал сам сатана! Над древними кремлевскими башнями взошла люциферова звезда^*, став одним из символов нового государства. Сбылись предсказания Серафима Саровского и Иоанна Кронштадского. Призыв к покаянию не был услышан, и смута закончилась крахом основ русской жизни! Тогда и масонствующая либеральная интеллигенция, так много сделавшая для уничтожения Российской империи, с ужасом обнаружила, что теперь гибель грозит и ей самой. Правда, наиболее отличившимся бойцам идеологического фронта их масонские покровители позже позволили бежать на «философских» пароходах. Остальные же, скуля и харкая кровью, подобно доктору Живаго, расползлись по щелям. В этом плане показательна судьба А. Блока. Как мы помним, «поэт в России больше чем поэт». И, по мнению Радзинского, пророк угас, не перенеся краха представлений о собственной непогрешимости. А вместе с ним угасли и иллюзии, много лет питавшие приват-доцентов с вывихнутыми мозгами.

Тактическая гениальность Ленина позволила большевикам удержаться у власти в первый, самый трудный для любого нового режима, период. Сразу после переворота в Петрограде Ильич добился от съезда Советов немедленного принятия декретов «О мире» и «О земле». Перемирие, заключенное с Германией, позволило относительно безболезненно начать демобилизацию разложившейся старой армии. А национализация всей земли и распределение ее между трудящимися, поначалу были проведены в точном соответствии с вековыми чаяниями русского крестьянина. Этим была обеспечена лояльность крестьянства, легализовавшего захват помещичьих земель, и казачества, понесшего огромные потери в войне, и потому жаждавшего немедленного мира. А принятая вскоре «Декларация прав народов России», провозгласившая право всех наций на самоопределение, вплоть до отделения, успокоила национальные окраины и обеспечила повсеместную победу в них Советской власти. Рабочие были удовлетворены национализацией крупной промышленности и банковской сферы и установлением рабочего контроля на предприятиях. При этом масса мелких и средних предприятий, обеспечивавших работой большую часть рабочих и создававших значительную долю национального продукта, осталась в частных руках. Была отменена смертная казнь, личная свобода граждан поначалу ничем не стеснялась. Красная армия формировалась из добровольцев. Поначалу все, кто хотел и имел материальную возможность покинуть страну, беспрепятственно сделали это. Но при этом большевики сразу же закрыли все оппозиционные газеты и журналы, прекрасно понимая роль прессы в формировании общественного мнения. И потому «победоносное шествие» советской власти прокатилось по стране практически без серьезных осложнений. Тем более что Ленин клялся в верности идее созыва Учредительного собрания. И под прикрытием возни с его созывом он получил несколько месяцев относительного спокойствия, необходимого для укрепления большевистской диктатуры.

Либеральная оппозиция находилась в полной растерянности. В идейном плане ей теперь нечего было предложить ни крестьянам, ни казакам, ни, национальным меньшинствам, ни, тем более, рабочим. А вопли об узурпации власти большевиками в устах ниспровергателей самодержавия выглядели просто смешно. Отряды Красной гвардии легко подавили сопротивление главнокомандующего генерала Духонина, и восстания Каледина и Дутова на Дону и Урале. Но, едва укрепив власть, волк сбросил овечью шкуру. И после разгона Учредительного собрания, в котором большевики оказались в явном меньшинстве, они показали свою истинную сущность. Мораторий на смертную казнь был отменен. Печально знаменитая ВЧК заработала на полную мощь, приступив к планомерному истреблению непролетарских слоев населения под предлогом борьбы с контрреволюцией и саботажем. Причем «чрезвычайка» получила полномочия арестовывать, выносить приговоры и приводить их в исполнение без чьей либо санкции.

После революции лидерами партии большевиков стали Ленин, Троцкий и Свердлов. Яков Свердлов занял пост председателя ВЦИК, то есть фактически стал главой государства. При этом он был секретарем ЦК, то есть опирался на административный ресурс, который впоследствии так блестяще использует Сталин. Ленин занял пост председателя совнаркома, и опирался на свой непререкаемый авторитет в партии. Троцкий же, занимая важнейший пост председателя Реввоенсовета, опирался на деньги зарубежных кураторов и прибывших с ним преданных соратников. При этом каждый из них стремился оттеснить конкурентов и стать единоличным лидером. Отголоском этой закулисной борьбы стало покушение на Ленина летом 1918 года.

Первоначально вожди были едины в верности лозунгу: «мы назло врагам-буржуям мировой пожар раздуем». Русский же народ рассматривался ими в качестве топлива для этого всемирного костра. Но вскоре стало ясно, что надежды на мировую революцию не оправдываются. Венгерское восстание и выступление «Спартака» в Берлине были разгромлены, а от «Красной Баварии» остался лишь одноимённый пивзавод. И тогда прагматик Ленин быстро переориентировался на «укрепление завоеваний социалистической революции в России». Но Троцкого, определенного мировой закулисой на роль творца мировых катаклизмов, лавры хозяина одной только России особенно не прельщали. «Демон революции» упорно продолжал попытки мобилизовать все ресурсы страны на разжигание «мирового пожара». Можно сказать, что для Троцкого Россия была революционным тараном, а для Ленина – плацдармом, на котором нужно было закрепиться в ожидании лучших революционных времен. И только одно объединяло троих вождей - патологическая ненависть к «темной русской массе» и готовность сражаться за победу мирового пролетариата до последнего россиянина.

Поначалу репрессии обрушились на элиту русского этноса: дворянство, офицерство, промышленников, чиновников, интеллигенцию. Вожди прекрасно понимали, что, отрубив голову, большевики лишат расколотый этнос возможности организованного сопротивления. Прокатившаяся при этом волна экспроприации имущества зажиточных слоев городского населения сопровождалась массовыми расстрелами обвиненных в саботаже правительственных декретов. Людей сотнями расстреливали в подвалах ЧК, предварительно обобрав до нитки в буквальном смысле этого слова. Выявленных офицеров, которые казались новой власти особенно опасными, баржами топили в заливе. Этот способ уничтожения офицерства почему-то пользовался у чекистов особой популярностью. А лозунг «Грабь награбленное!» и обещание передать накопленные богатства в руки народа обеспечивал сочувствие масс. Для обеспечения эффективности выявления ценностей, беднейшие слои переселялись в дома зажиточных людей. Из них образовывались домкомы, призванные контролировать «буржуев» и своевременно доносить о сокрытии ценного имущества. Но, при этом, уголовники, воспринявшие ленинский лозунг буквально, расстреливались на месте. Грабить страну большевистская банда позволяла только себе. А обещание передать богатства в руки народа на деле обернулось растаскиванием награбленного по карманам соратников Ильича. Большевики поначалу вовсе не были уверены, что смогут долго продержаться у власти, и потому старались успеть выкачать из России как можно больше средств, необходимых для раздувания «мирового пожара». Часть денег шла на выплаты Германии, часть передавалась Шиффу и другим финансистам русской революции, часть переводилась на секретные партийные счета для революционной работы в Европе. Наконец, значительные средства оседали на личных счетах «пламенных революционеров».

Главной задачей большевистской антисистемы была ликвидация этнического самосознания российских народов и «перековка» их в борцов за дело мировой революции. А так как религия являлась духовной основой большинства этносов, то для решения поставленной задачи необходимо было, прежде всего, уничтожить их церковные организации. Применительно к русскому этносу это означало разрушение православной церкви. И после разгона Учредительного собрания, в феврале 1918 года был издан декрет об отделение церкви от государства и лишения ее имущества. Патриарх Тихон^*, который после переворота провозгласил анафему большевикам, призвал к крестному ходу в защиту церкви. На его призыв только в одной Москве откликнулось более 100 тыс. человек. И хотя это движение вызвало страх в большевистской верхушке, но единого выступления расколотого русского этноса против марксистской антисистемы ожидать уже было нельзя. Огромные массы русского народа давно отошли от православия и даже влились в ряды воинственных безбожников. После принятия декрета начались все более возраставшие гонения на церковную организацию, разграбление ее имущества, убийства священнослужителей, разрушение храмов, в которых многие крещеные русские люди принимали самое активное участие.

Важнейшей задачей большевистского правительства России, практически лишившейся боеспособной армии, было скорейшее заключение мира с Германией. Тем более что и Германия, изнуренная войной на два фронта, тоже нуждалась в мире с Россией. Ленин, многим обязанный немецкому правительству и продолжавший получать от него помощь, готов был заключить мир на выгодных для Германии условиях. Но тут в дело вмешался ставленник англичан и американцев Троцкий, возглавивший советскую мирную делегацию. Он стремился всячески затянуть переговоры и не допустить столь опасную для Антанты переброску германских войск на западный фронт. Надеясь на скорейшую революцию в самой Германии, Троцкий выдвинул неожиданный лозунг: «Не мира, не войны, а армию распустить!». И только после успешного наступления немцев, Ленину удалось, используя весь свой колоссальный авторитет, заставить своих соратников заключить унизительный мир, условия которого теперь уже были значительно тяжелее начальных. Россия, помимо Финляндии, независимость которой была признана еще в декабре 1917 года, теряла Польшу, Прибалтику, Бессарабию и Западную Белоруссию. Украина и Новороссия, а также часть области Войска Донского, оккупированные Германией, фактически переходили под немецкий контроль. Кроме того, Россия вынуждена была возвратить Турции Аджарию и отдать Карс, что после геноцида 1915 года в Западной Армении, унесшего жизни более 1,5-ра миллиона человек, было равносильно преданию армян на заклание.

«Мелкобуржуазная стихия – главный враг социализма» утверждал вождь мирового пролетариата. Поэтому, разгромив элиту и заключив мир с Германией, большевики взялись за становой хребет русского этноса - крестьянство. «Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая не так давно шла в городах, если нам удастся восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии,- только в том случае мы сможем сказать, что мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для города" – заявил Свердлов. После короткого периода либерализма, весной 1918 года была восстановлена введенная Временным Правительством государственная хлебная монополия, устанавливавшая грабительские для крестьян закупочные цены и вылившаяся в «хлебную диктатуру». Для преодоления сопротивления крестьянской общины и разрушения единства сельского «мира» были созданы комбеды, куда вошли, в основном сельские субпассионарии. Неспособные эффективно вести хозяйство в тогдашних непростых условиях, субпассионарии, как всегда и везде, отличались завистью, стремлением поживиться за чужой счет и искать виновников своих бед на стороне.

Большевики умело направили энергию зависти в нужное русло, с помощью комбедов разгромив зажиточные слои крестьянства. В результате «раскулачивания» сотни тысяч крепких крестьянских хозяйств, дававших основную массу товарного зерна, были разорены, а их члены обращены в нищих полупролетариев или были интернированы. Специальное Постановление Совнаркома РСФСР от 5 сентября 1918 года гласило: «...Необходимо обеспечить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях». Как видим, сомнительная честь авторства подобных заведений в России принадлежит вовсе не Сталину, а Владимиру Ильичу.

Унизительный Брестский мир, а также деятельность комбедов в деревне привели к разрыву коалиции с левыми эсерами и их вооруженному выступлению против большевиков. Однако соратникам Ильича удалось подавить восстание. И решающую роль в этом сыграли «латышские стрелки»^*1. После разгрома партнеров по коалиции большевики сосредоточили всю власть в своих руках и теперь уже могли приступить к планомерному разгрому русской деревни.

Разгон «учредилки» и позорный брестский договор, заключенный вместо обещанного большевиками мира «без аннексий и контрибуций», вывел, наконец, либеральные партии из оцепенения. На Юге России, генералы Корнилов и Алексеев начали формирование добровольческой Белой армии. Уфимская Директория и самарский КОМУЧ^*2 захватили власть в Поволжье и на Урале, в Забайкалье развернулся атаман Семенов. В Архангельске и Грузии был реализован лозунг: «Советы без большевиков». В Армении и Азербайджане власть захватили националистические партии дашнаков и мусаватистов.

Здесь следует развеять устоявшийся миф о монархическом характере белого движения, якобы стремившегося реставрировать самодержавие. На самом деле, война «белых» и «красных» была столкновением либеральных и революционных партий. Политический тон в белом движении задавали кадеты. А все военные вожди движения: Алексеев, Корнилов, Деникин, Колчак, Юденич, Врангель в свое время приветствовали февральскую революцию. Не случайно, белые так и не получили благословения патриарха Тихона, видевшего в них таких же виновников вселенской смуты, как и красных. В начале 1918 года, формировавшаяся на Дону Белая армия была весьма малочисленна. В нее записывались, в основном, представители интеллигенции, студенты и бывшие офицеры. Крестьян практически не было. Поначалу не поддержала белых и основная масса казаков. Поэтому 4-х тысячная Белая армия была легко разбита красными под Екатеринодаром, ее создатели, Корнилов и Алексеев погибли. И лишь горстка бойцов во главе с Деникиным, сумела вернуться из знаменитого «ледяного» похода.

Казалось, что после Брестского мира германское руководство должно было торжествовать. Деньги, вложенные в большевиков, дали прекрасную отдачу. Но это была «пиррова победа». Средства через Парвуса шли не только большевикам, но и немецким революционерам. И Троцкий, деньгами и людьми также принимавший самое активное участие в организации революции в Германии, выдвигая свой странный лозунг, уже знал, что дни кайзера сочтены. И хотя летом 1918 года, в Арденнах немцы в очередной раз «надрали союзникам задницу», но огромные потери, истощение всех ресурсов и революционная пропаганда сделали свое дело. Осенью революция смела кайзера, Германия капитулировала, и большевики тут же аннулировали условия брестского мира.

«Товарное производство и торговля неизбежно воспроизводит буржуазию» - изрек Владимир Ильич. И большевики взяли курс на военный коммунизм, введя карточную систему снабжения и запретив всякий торговый обмен. Причем карточки выдавались только социально «близким» пролетариату слоям населения. А все «буржуи» обрекались на голодную смерть. «Мешочники», пытавшиеся организовать нелегальную торговлю между городом и деревней, жестоко преследовались отрядами ВЧК. Причем наказанию подвергались не только продавцы, но и покупатели. В январе 1919 года была возобновлена продразверстка, введенная еще при царском режиме для обеспечения продовольствием воюющей армии. Но большевистская продразверстка превратилась в насильственное изъятие у середняков (зажиточные слои уже были разгромлены) всех запасов зерна и другой сельхозпродукции.

Лишив население всякой хозяйственной самостоятельности, большевики сознательно способствовали обнищанию всех слоев населения. Большевистские вожди полагали, что, стравливая голодные массы города и деревни, они легко смогут подавить национальное самосознание и превратить народ в скопище интернациональных бойцов, готовых за хлебную пайку выполнить любой приказ своих хозяев. «Кто не работает – тот не ест»! В умении выдвигать простые и понятные массам лозунги большевикам не было равных. А основную ставку в «перевоспитании» масс они сделали на красный террор. И хотя и 1918, и 1919 годы выдались урожайными, но голод и террор стали основной приметой времени. Конечно, террор был характерен и для Белого движения. Но там он был следствием нараставшего взаимного ожесточения гражданской войны и являлся продуктом самодеятельности отдельных лиц. Красный же террор получил идеологическое обоснование и носил массовый характер, став основным инструментом «классовой борьбы». Выступая на заседании ВЦИК 2 сентября 1918 года, Свердлов подчеркнул, что: «На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов». «Надо поощрять энергию и массовидность террора» - вторил ему Ильич. «Они убивают личности, мы убьем классы!» «Не ищите в деле обвинительных улик» - наставлял подчиненных председатель ЧК Восточного фронта М. Лацис: «…первым делом вы должны выяснить, к какому классу арестованный принадлежит».

Введение военного коммунизма и начало красного террора окончательно отрезвило крестьянские массы. А за ним полыхнула полномасштабная гражданская война. Крестьяне оказывали ожесточенное сопротивление узаконенному грабежу. Они повсеместно уничтожали продотряды. Но за ними приходили карательные отряды частей особого назначения (ЧОН), состоявшие в основном из бойцов-интернационалистов, сеявшие смерть и ужас. Широко практиковалось взятие заложников из семей зажиточных крестьян и их расстрел при невыполнении нормы сдачи зерна. Ожесточение с обеих сторон нарастало. Этой всеобщей войной крестьян с большевиками сумели воспользоваться Белые армии, которые благодаря этому смогли, наконец, начать широкомасштабные боевые действия.

В этих напряженных условиях большевики потеряли одного из своих вождей. В марте 1919 года скончался Яков Свердлов, успевший перед этим отметиться организацией уничтожения царской семьи и директивой «О расказачивании», изданной 24 января 1919 года.

Зверское убийство царской семьи не вызвало заметного резонанса в стране. «Николашку скинули». Такова была реакция простого народа на события февраля 1917 года. Многолетняя либеральная и революционная пропаганда на время вычеркнула самодержавную идею из мироощущения расколотого русского этноса. Но опытные масонские кураторы прекрасно понимали, что после периода революционной эйфории, маятник неизбежно качнется назад. И царь может стать символом возрождения России. Поэтому были задействованы скрытые пружины, кузен Джорджи^*1 неожиданно отказал своему брату в убежище, и царская семья была отдана на заклание большевикам.

А вот последовавшее за директивой Свердлова массовое истребление казачества, заставило многих казаков, до того в основном сохранявших нейтралитет, присоединиться к Белой армии. Раскол русского этноса привел к расколу и одного из его субэтносов, каковым в начале XX века являлось казачество. Часть казаков пошла за генералом Красновым, выдвинувшим идею Доно-Кавказского союза, независимого государства казаков и горцев Кавказа под эгидой Германии. Тем самым, они фактически покинули русскую этническую систему. От войны белых и красных эта часть казаков старалась держаться в стороне. После поражения немцев и их эвакуации, казаки Краснова ушли вместе с ними. При Гитлере они использовались в качестве вспомогательных войск на Балканах. После капитуляции Германии, казаки сдались англичанам, после чего были выданы Сталину. Другие, поддавшись революционной пропаганде, противопоставлявшей голытьбу казацкой старшине, оказались в рядах красных. Сформированные на их основе 1-ая и 2-я конные армии Буденного и Миронова внесли значительный вклад в победу большевиков. Одновременно, большое количество казаков влилось в Белое движение. Наконец, значительная часть казачества отказала в доверии и белым и красным, фактически став одним из потоков Зеленого движения.

Директива «О расказачивании» содержала требование поголовного истребления богатых казаков, «беспощадного массового террора по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью», и принятию мер по организации переселения крестьянской бедноты на земли казаков. Исполнение директивы сильно зависело от «революционной инициативы» на местах. В одних районах расказачивание рассматривалось как уравнивание казаков и неказаков в экономическом и политическом отношении, то есть ликвидацию казачества как особого субэтноса и организованного военизированного сословия, представлявшего опасность для власти большевиков. В других же местах директива воспринималась как требование поголовного истребления или репрессирования всех казаков.

Наибольших размах репрессии приняли на землях Уральского и Терского войска, а также на Кубани. В феврале 1919 года Уральский ревком, «вотчина» Свердлова, издал инструкцию, объявлявшую вне закона всех казаков, которые подлежали поголовному истреблению. Во исполнение инструкции тысячи казаков были помещены в концлагеря и тюрьмы, где в марте-апреле происходили массовые казни. Чапаевская дивизия, продвигаясь по казачьим территориям, выжгла все станицы в полосе 30-40 верст в ширину и 80 верст в длину. В Терской области была сожжена станица Калиновская, а население станиц Ермоловская, Романовская, Самашкинская и Михайловская репрессировано. Только из этих станиц было выселено на Север «для тяжелых принудительных работ» около 11 тысяч человек. Позднее, в период раскулачивания 1930-31 годов было депортировано на Север еще 300 тысяч казаков. А их земли на Кубани, Дону и Урале были заселены сочувствующей Советской власти крестьянской беднотой. Шелковской, Наурский и Надтеречный районы Терской области были включены в состав Чечено-Ингушской АССР, столицей которой стала бывшая казачья станица Грозная. А на месте вышеупомянутых станиц возникли так хорошо нам теперь знакомые по чеченской войне конца XX века Алханкала, Самашки, Серноводское и Заканюрт. Всего же, за период репрессий, по некоторым оценкам погибло около 2-х млн. казаков.

1919 год стал критическим для большевистского правительства. Французы заняли Одессу. Англичане еще раньше взяли под свой контроль Мурманск, Архангельск и Баку. Американцы и японцы контролировали Дальний Восток и юг Восточной Сибири. Чехословацкий корпус^*2 захватил Транссиб. Весной 1919 года армия Колчака продвигалась от Уфы к Волге. Летом деникинцы перешли в решающее наступление на Москву, войска Юденича наступали на Петроград. С сентября по октябрь шли самые важные бои и в начале осени, когда армии генерала Деникина овладели Орлом и Воронежем, угрожая взятием Москвы, а Юденич взял Царское Село, казалось, что дни большевиков сочтены.

Но к этому времени, благодаря титаническим усилиям Троцкого, были сформированы крупные соединения Красной Армии. На новейшем бронепоезде, полученном от американцев, «демон революции» со своей бандой метался между фронтами. Выявлял и вооружал «сочувствующих», раздавал мандаты с чрезвычайными полномочиями, силой забирал призывников и … расстреливал, расстреливал, расстреливал! Принцип добровольности быстро сменился военным призывом пролетарских слоев населения, а затем и всеобщей воинской обязанностью. И, хотя дезертирство было огромным (за период гражданской войны из Красной Армии бежало более 2 млн. человек), но жесточайшие меры принуждения при массовой мобилизации позволяли на всем протяжении войны поддерживать соотношение между красными и белыми как десять к одному.

К концу 1920 года численность Красной армии превысила 5 млн. человек. Руководили войсками в основном кадровые царские офицеры. Значительная часть привлекалась принудительно, а для обеспечения лояльности их семьи брались в заложники. Но немало офицеров вступало в ряды Красной армии и добровольно, из карьерных соображений. Острый дефицит командиров открывал перспективы головокружительного роста для бывших поручиков, ротмистров и есаулов, мечтавших о наполеоновской славе. Одним из ярких представителей этой волны стал Тухачевский. Парадоксально, но количество бывших царских офицеров в Белой и Красной армии было примерно одинаковым. Офицерство, которое по мысли Александра III должно было стать главной опорой самодержавия, за десятилетия либеральной и революционной пропаганды во многом утратило прежние нравственные ориентиры и оказалось расколотым также как и весь русский этнос.

Белые не проявили той политической изворотливости, которую демонстрировали Ленин и его соратники, раздававшие обещания направо и налево. Твердо стоя на принципах «единой и неделимой», они не стали обещать независимость Финляндии и Эстонии, войска которых поддерживали Юденича. И в решающий момент финны и эстонцы, а также англичане предали Юденича, оставив его одного, без военной и тыловой поддержки. В результате белая армия была разбита, а ее солдаты интернированы Эстонией, получившей от большевиков гарантии независимости и часть древнерусской территории. По этим же причинам Деникину во время решающего наступления пришлось отвлекать силы на борьбу с националистической армией Петлюры, контролировавшей правобережную Украину.

Иностранная интервенция, которая вроде бы осуществлялась в поддержку белых, многими исследователями была названа странной. Войска интервентов в боевые действия с красными не вступали. Единственное серьезное столкновения произошло между чехословацким корпусом и армией Троцкого летом 1918 года, в результате которого была пресечена попытка чехов … покинуть Россию! А материальная помощь белым армиям была невелика и обставлялась требованиями расчленения России и введения «демократической» системы правления по западному образцу. После получения решительного отказа, помощь была практически свернута, а поставки осуществлялись только в обмен на зерно или золото. Все участники событий в своих воспоминаниях отмечали острый дефицит вооружений, боеприпасов и обмундирования, который постоянно испытывали немногочисленные белые рати. В то же время, огромные красные соединения не испытывали нужды в вооружениях и боеприпасах. Одной только мобилизацией полуразрушенной промышленности или запасами царской армии это изобилие объяснить невозможно. Очевидно, что значительные объемы вооружений Троцкий получал от своих кураторов с Уолл-Стрита через «интервентов» из стран Антанты.

Стоя на позициях «непредрешенчества», белые уповали на будущее Учредительное собрание, которое должно было определить политическое устройство России. А пока на освобожденных от красных территориях они возвращали заводы и фабрики прежним владельцам, а землю помещикам, превращая крестьян в арендаторов. И также как и красные, белые части занимались грабежом и реквизицией продовольствия у населения. «Белые пришли – грабют, красные пришли – опять грабют! Куды крестьянину податься?». Отвечая на этот сакраментальный вопрос героя бессмертного кинопроизведения, многие крестьяне и многочисленные дезертиры из обеих армий «подавались» к зеленым. И теперь уже в тылу армий Колчака и Деникина, как ранее в тылу красных, вспыхнула широкомасштабная крестьянская война. Именно эта война, а также предательство союзников, и помешала белым армиям одержать окончательную победу, которая казалась так близка. Особенно большую роль в провале наступления Деникина сыграли широкомасштабные действия в его тылу крестьянской армии Н. Махно, который контролировал практически все левобережье Украины. Только в декабре 1919 года генералу Слащёву, ценой огромных усилий удалось выбить махновцев из Екатеринослава. Но к тому времени основные силы Деникина уже были отброшены от Москвы, а затем, после ряда тяжелых поражений эвакуировались в Крым. Еще раньше была разбита армия Колчака, а сам он был выдан чехословаками и американцами большевикам. И там далеко не последнюю роль сыграли массовые крестьянские восстания.

Победы на фронтах вскружили голову большевистских лидеров. В повестку дня ставился вопрос о переходе от тактики поддержки революционных выступлений в Европе к прямому экспорту революции на штыках Красной Армии. Для активизации усилий по раздуванию «мирового пожара» в марте 1919 года в Москве был проведен 1 конгресс III Коммунистического интернационала. Троцкий даже вынашивал планы прорыва конных армий через Афганистан в Индию. Политика военного коммунизма была ужесточена. К 1920 году уже было национализировано все среднее, и даже мелкое, промышленное производство. Деньги были практически упразднены. Жилье, транспорт и другие услуги становились бесплатными. Оплата труда уравнивалась и определялась минимальным продуктовым пайком, едва обеспечивающим выживание. Была введена всеобщая трудовая повинность. Все население предполагалось загнать в Трудармии, которые начали создаваться по инициативе Троцкого.

По решению стран Антанты Польша получила независимость и границу с Россией по линии Керзона, которая практически полностью совпадала с современной. Но, едва воссоздав свою государственность, польская верхушка заявила о Польше «от моря до моря». И весной 1920 года поляки в союзе с Петлюрой захватили возникшую одновременно с Польшей Западно-Украинскую республику, правобережную Украину, часть Белоруссии и Литвы. В результате летнего контрнаступления армии Буденного и Тухачевского вышли к Львову и Варшаве. Поход проводился под лозунгом «Через Варшаву в Европу!». Троцкий и компания всерьез полагали, что польские рабочие присоединяться к борьбе за дело мирового пролетариата. Но поляки не оправдали надежд большевистских вождей. Да и среди мобилизованных крестьян, составлявшие основу красных полков, песня о «гренадской волости» тоже особой популярностью не пользовалась. Армия Тухачевского была разгромлена, и после тяжелых оборонительных боев был заключен Рижский мир, по которому к Польше отходила Западная Украина и Западная Белоруссия. События русско-польской войны продемонстрировали всю утопичность надеж большевиков на прямой экспорт революции. Мир же был заключен в столице одного из новых независимых государств, которыми стали Финляндия, Эстония, Латвия и Литва.

Разгромив Белое движение (к 1920 году белая армия Врангеля удерживалась только в Крыму) и, отразив внешние угрозы, большевики, опьяненные полной безнаказанностью, с еще большим остервенением обрушились на крестьянство. В критический для них 1919 год Троцкий и компания опасались трогать середняков. Даже Ленин выдавил из себя: «… крестьяне-середняки – это не враги Советской власти. Они могут быть друзьями ее, мы этого добиваемся и этого добьемся». Концовка этой фразы звучала достаточно зловеще. И в 1920-1921 годах большевики продемонстрировали, как они собираются «подружиться» с крестьянами. Репрессии и принудительное изъятие хлеба были усилены. В ответ возобновилась широкомасштабная партизанская война. Особенно ожесточенным и продолжительным было восстание в Тамбовской губернии, где крестьянская армия А. Антонова насчитывала до 50 тыс. человек. На левобережье Украины продолжала действовать 30-ти тыс. армия Махно, а в Западной Сибири – 100 тыс. армия В. Родина. Активное сопротивление большевикам оказывалось на Дону и Кубани. Но, кроме этих, крупнейших армий, по всей России действовали тысячи мелких партизанских отрядов. Безбрежное море Зеленого движения захлестнуло страну, грозя смыть большевистскую антисистему.

Но крестьянская война носила чисто оборонительный характер и потому была обречена на поражение. Крестьяне сражались за то, чтобы их оставили в покое. С белыми – за право на помещичью землю, с красными – за право распоряжаться продуктами своего труда. На свержение центральной власти они не претендовали. Главной слабостью Зеленого движения была его разобщенность. Отказавшись от самодержавной идеи, крестьяне лишились единственной силы, которая могла их объединить и помочь одержать победу. Анархизм, во многих местах ставший знаменем зеленых, в деле организации масс противостоять большевизму не мог.

Массовость движения и готовность крестьян стоять до конца, заставил большевиков действовать с максимальной жестокостью. «Самый человечный человек» засыпал губернии грозными директивами. «Необходимо конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков... арестовать заложников из богачей и держать их, пока не будут собраны и ссыпаны в их волости все излишки хлеба...». «Необходимо … провести беспощадный массовый террор... сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города». «Повесить, непременно повесить, как можно больше врагов Советской власти…без всяких сомнений и идиотской волокиты». Вот только некоторые выдержки из многочисленных телеграмм Ленина.

На подавление тамбовского восстания были брошены лучшие части Красной Армии во главе с М. Тухачевским (100-тысяч штыков), который впервые применил отравляющие газы против собственного населения. В приказе №171 полномочной комиссии ВЦИК говорилось. «Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда … В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье … Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда ... Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно».

«Народная» власть проливала реки народной крови, но восстания не затихали. Политика военного коммунизма завела страну в тупик. В ответ на принудительную продразверстку крестьяне ответили сокращением запашки до минимального уровня, необходимого для поддержания своих семей. В 1920 году объем сельхозпродукции едва достигал 50% от довоенного уровня. Нормы отпуска хлеба непрерывно снижались. Нараставший голод к 1921 году охватил не только все городское население, но и Красную Армию. В промышленности царила полная разруха. Уровень производства составлял 10-12% от 1913 года. 80 % рабочих, спасаясь от голода и безработицы, ушли на заработки в деревню. На заводах начались массовые волнения. Надежность частей Красной армии, направлявшихся на подавлении крестьянских восстаний и в большинстве состоявших из тех же крестьян, вызывала у большевистских вождей все большее сомнение. Примером подозрений в нелояльности «людоедскому» курсу стал расстрел легендарного командира 2-ой конной армии Миронова. Последней каплей стало восстание моряков Кронштадта, красы и гордости большевистской революции, выступивших с требованием отмены политики военного коммунизма и «Советов без большевиков».

Ленин почувствовал, что при сохранении прежнего курса большевики рискуют потерять власть. И весной 1921 года делегаты X съезда партии, подавив кронштадтский мятеж, приняли ленинскую резолюцию о замене продразверстки продналогом. Военный коммунизм рухнул, и страна вошла в НЭП.

---

*¹ фартук, белые перчатки, циркуль и молоток – масонские символы.

*² – октябристы назвали свою партию в честь манифеста 17 октября 1905 года, положившего начало переходу к конституционной монархии.

*¹ - известны случаи, когда боевики при налетах отрезали своим жертвам головы.

*² - 200 тыс. руб. (2,2 млн. долларов по курсу 2005 года), добытых боевиками Камо в результате самой кровавой тифлисской экспроприации, оказались новыми, а их номера известными полиции. Но Ленин все же решил рискнуть и для обмена добычи на валюту отправил самых надежных и проверенных людей в заграничные банки, где они все и были арестованы.

* - здесь и далее указаны доллары США по курсу 2005 года.

* - 12 апреля 1912 года на ленском прииске золотопромышленников Гинцбургов, среди акционеров которого были такие известные лица, как А.И. Путилов, С.Ю. Витте, императрица Мария Федоровна, была расстреляна мирная демонстрация рабочих. Эта кровавая акция, в результате которой 250 человек было убито, а 270 ранено, вызвала по всей стране волну забастовок и стачек протеста.

*¹ – хутор, компактный автономный земельный участок с домом и подворными постройками, выпасами и водными ресурсами.

*² – отруб, компактный земельный участок без подворных построек.

*¹ - Николай II был племянником кайзера Вильгельма.

*² – то, что это была именно провокация сил, заинтересованных в развязывании мировой войны, следует из того, что наследник австрийского престола эрцгерцог Фердинанд, убитый сербскими националистами, выступал за предоставление широкой автономии славянским областям Австрийской империи, и его убийство никак не отвечало интересам сербского народа.

* - после начала войны с Германией, немецкое название столицы – Санкт-Петербург было заменено на русское - Петроград.

* - некоторые исследователи утверждают, что красная звезда является древнеславянским ведическим символом. Но если вспомнить, что главным «кутюрье» Красной армии был масон и американский гражданин Троцкий, а пятиконечная звезда является символом армии такого масонского государства, как США, то всякие сомнения на этот счет отпадают.

* - практически в одно время с большевистским переворотом, поместный Собор Русской православной церкви восстановил Патриаршество.

*1 - латышскими стрелками тогда называли всех «интернационалистов». Это были немецкие и австро-венгерские военнопленные, которые в силу своих революционных убеждений или по приказу германского командования примкнули к большевикам, а также китайцы. Их общая численность достигала 250 тыс. человек. Собственно латышей среди них было немного.

*2 - КОМУЧ – комитет членов Учредительного собрания, как и уфимская Директория, выступал за свержение большевиков и передачи власти Учредительному собранию.

*¹ - Николай II был кузеном короля Англии Георга V.

*² - этот составленный из военнопленных корпус был вооружен еще Временным правительством и по соглашению с Антантой должен был быть переброшен на Западный фронт для борьбы с Германией.