Железный поток

Боже! Сколько правды в глазах

государственных шлюх.

Боже! Сколько веры в руках

отставных палачей.

Ю. Шевчук «Родина»

Введение НЭПа было воспринято крестьянами как их общая победа. Казалось, что многолетняя борьба и миллионные жертвы оказались не напрасны. Крестьяне сохранили за собой землю и реализовали, наконец, право распоряжаться продуктами своего труда. Получив желаемое, они в основной массе прекратили вооруженное сопротивление. Немногочисленные отряды их анархо-эсеровских вождей были разбиты большевиками, и Гражданская война завершилась.

С точки зрения этногенеза это означало, что коммунистической антисистеме не удалось разрушить русский этнос и превратить всех его членов в идейных бойцов за дело мировой революции. Естественный ход этнических процессов в целом еще не был нарушен, хотя большевикам и удалось заразить антисистемным мышлением значительный пласт расколотого русского этноса. Но кардинально изменить стереотипы поведения основной массы русских одним только террором большевистской банде не удалось.

И все же, крестьяне радовались напрасно. Подлинными победителями в Гражданской войне все же оказались большевики. Они лишь временно отступили, чтобы собраться с силами и нанести решительный удар. Но, что же позволило им одержать эту победу? Ведь крестьянство, составлявшее 80% населения, и значительная часть горожан не разделяли коммунистических идей и продемонстрировали свою готовность бороться с ними. И национальная буржуазия европейских стран также не жаловала своих «могильщиков». Конечно, солидарность рабочего класса западных стран и негласная финансовая поддержка воротил Уолл-стрита сыграли некоторую роль. Но решающим фактором стало то, что марксистская антисистема сумела вырвать из своих этнических систем и привлечь на свою сторону значительное число русских и еврейских пассионариев. Именно эти люди, обладавшие огромной энергией и несгибаемой волей, сумели, вопреки всем объективным факторам, обеспечить победу большевиков. И решающее значение здесь имело привлечение антисистемой еврейской пассионарности. В своей работе «Третий проект: Погружение» Калашников и Кугушев отмечали:  «Их было очень много среди профессиональных революционеров. Как правило, эти евреи считали недостаточной сионистскую доктрину. Для них создание собственного государства и возвращение себе родной земли было слишком локальной, слишком мелкой целью. Им целого мира было мало. Это были личности с самым сильным пассионарным зарядом. Наделенные несгибаемой волей и недюжинным умом, они отличались, как правило, безжалостной жестокостью, склонностью к манипулированию, умением подчинить себе товарищей. Они обладали еще и крайней изворотливостью, и склонностью к интригам. Далеко не случайно то, что среди руководителей всех революционных партий более 90 процентов занимали евреи. Но они - обратим на это внимание! - не были евреями в ортодоксальном понимании этого слова. Большую часть революционеров еврейство своими не считало, обзывая "выкрестами" и предателями, отказавшимися от иудейской традиции. Революционеры выступали изгоями в квадрате - изгоями не только в Российской империи, но и среди своих же соплеменников. То были самые непримиримые и бескомпромиссные борцы с существующим миром».

Разгул антисистемы дорого обошелся русскому этносу. Население территорий, которые в конце 1922 года вошли в состав СССР, составляло к 1917 году примерно 140,0 млн. человек. При сохранении тех же демографических тенденций, на момент создания Союза оно должно было достигнуть порядка 155 млн. В то же время, реальная численность населения СССР к 1923 году составила 133.5 млн. человек. Таким образом, общее число бежавших, погибших и не родившихся за 6 лет Великой Смуты оценивается в 22 млн. человек! А так как наиболее кровавые события происходили на территориях проживания русских и украинцев, то больше всего пострадали именно они. Только прямые людские потери превысили 12 млн. человек. Из них до 2 млн. эмигрировало, около 7 млн. умерло от ран, голода и болезней. В боевых действиях погибло со всех сторон свыше 1 млн. человек. Наконец, более 2 млн. стали жертвами красного и белого террора, а также бандитизма. Только по официальной статистике ВЧК^*, на февраль 1922 года было расстреляно 1 766 118 человек! А число уничтоженных внесудебным образом при карательных операциях на основании печально знаменитого 171-го и подобных ему приказов учету вообще не поддаётся.

Введя НЭП, антисистема на время отступила, но не сдалась. Попытка «перековки» населения с помощью беспощадного террора провалилась. А прямой экспорт революции в «передовые» страны оказался невозможен. Поэтому большевики перешли к тактике постепенного воспитания «нового человека» на подконтрольной им территории. Ставка была сделана на подрастающее поколение. Особые надежды связывались с огромной армией сирот, не подверженных влиянию родителей. Недаром на борьбу с «беспризорщиной» была брошена ВЧК, переименованная в ГПУ

Уничтожение под видом кулаков наиболее способных и трудолюбивых крестьян, подавление инициативы середняка, сократившего запашку до самого минимума, подорвало хозяйственную устойчивость всей крестьянской общины. Отсутствие необходимых для зоны рискованного земледелия запасов, при первом же серьезном неурожае обернулось страшным голодом 1921-1922 года, охватившим территорию Поволжья, Дона и части восточной Украины с 40-ка млн. населением. Даже сухие официальные отчеты невозможно читать без содрогания. Людоедство и трупоедство стало массовым явлением. По официальным оценкам от голода умерло 5 млн. крестьян! Причем все эти миллионы целиком лежат на совести коммунистов. Не сумев разгромить русский народ с помощью террора, они решили задушить его костлявой рукой голода. Под трескотню о помощи голодающим Поволжья большевики установили высокий продналог в урожайных областях. Значительные средства поступала из-за границы. Но вся эта помощь до нуждающихся не доходила. В то время как миллионы людей умирали, эшелоны с хлебом шли на Запад в счет оплаты за паровозы и другие машины и оборудование. «Кремлевский мечтатель» в это время был всецело увлечен планом ГОЭЛРО, придавая электрификации не только хозяйственное, но и идеологическое значение. «Дайте крестьянину возможность молиться электричеству, и он поверит в могущество властей более, чем в могущество бога», - утверждал он еще в 1918 году. Судьба же умирающих русских деревень Ильича не волновала. Мнение большевиков на этот счет озвучил «великий пролетарский гуманист» Максим Горький, который в числе прочих «передовых мыслителей» фактически был выслан Лениным из страны. По прибытии в Берлин, на многочисленные вопросы корреспондентов он ответил: «Я полагаю, что из 35 миллионов голодных большинство умрет… Но вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень... и место их займет новое племя - грамотных, разумных, бодрых людей".

Вглядитесь в крестьянские семейные фотографии тех лет. Глава семьи в окружении многочисленных чад и домочадцев. Простые, светлые лица, не тронутые печатью порока. Тяжелые, натруженные руки, покойно лежащие на коленях. Именно эти руки несколько веков создавали могучее государство, защищали его от полчищь захватчиков, начиная от «псов- рыцарей» до Наполеона. Возделали миллионы гектар от Смоленска до Сахалина, освоив земледелие в столь суровом климате. И теперь они оказались «полудикой и глупой» массой, не способной воспринять «великие идеи» «великих реформаторов». И потому участь их была решена. Приговор подписан, и чернила уже просохли. Остановка была лишь за исполнителями, «разумными и бодрыми». Но пионерия и комсомол трудились вовсю. И в углу каждой фотографии уже проглядывал лик Павлика Морозова^*.

Только американская благотворительная организация (АРА) получила разрешение на оказание прямой помощи голодающим. Ее волонтеры реально спасли от голодной смерти до 10 млн. человек. Но эта организация возглавлялась масоном Гувером и финансировалась баптистами, методистами и прочими «истами». Поэтому оказание помощи обуславливалась разрешением вести религиозную пропаганду, направленную на разрушение православия. Против чего коммунисты, естественно, не возражали.

Как мы многократно отмечали, Православие являлось духовной основой русского этноса. И даже после существенного изменения его стереотипа поведения и появления значительного числа воинствующих безбожников, православная церковь сохранила огромное влияние на большинство русских. Поэтому ее уничтожения являлось одним из основных условий успешной работы по выращиванию «нового человека». Поначалу коммунисты, осуществляя массовый террор, все же не решались развернуть широкомасштабные «официальные» репрессии против церкви. Многочисленные зверские убийства священников и церковных иерархов были, в основном, следствием «революционного энтузиазма масс». Но «Великий мыслитель» даже страшный голод сумел обратить в свою пользу. «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны!) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше» - наставлял Ильич своих соратников. И хотя церковь сама создала комитет по сбору средств в помощь голодающим и разрешила сдавать церковные ценности не богослужебного назначения, но коммунисты сразу же запретили комитет. А после издания декрета «Об изъятии церковных ценностей», в печати была развернута бешеная пропаганда против священнослужителей, якобы препятствовавших передаче средств голодающим. В результате, практически не встретив сопротивления, большевикам удалось отобрать у церкви огромные богатства, накапливавшиеся много веков, и фактически обезглавить ее. Патриарх Тихон был арестован. Более 8 тыс. представителей белого и черного духовенства было расстреляно после показательных процессов, а еще около 15 тыс. погибло вследствие «возмущения народных масс». Многие храмы и монастыри были не только разграблены, но и разрушены или закрыты. Особое вожделение у коммунистов вызывали массивные серебряные раки святых угодников. Они даже не погнушались потревожить мощи Александра Невского. Многие храмы были превращены в клубы, мастерские, склады и т.д., монастыри обращены в психиатрические больницы и тюрьмы. А знаменитый Соловецкий монастырь стал крупнейшим концлагерем.

Подавив сопротивление крестьянства и разгромив православную церковь, Ленин и его соратники взялись за государственное строительство. Еще в 1921 году, после разгрома армии Врангеля, последний оплот антибольшевизма - Крым вошел в состав коммунистической России. В том же году местные большевики ликвидировали меньшевистские и националистические правительства в республиках Закавказья. Вскоре и в Средней Азии, благодаря «товарищу Сухову», власть перешла к большевикам. Наконец, в ноябре 1922 года Дальневосточная республика вошла в состав РСФСР. Так как во всех республиках власть принадлежала большевистским организациям, подчинявшимся ЦК РКПб, то де-факто, они уже входили в единое государство. Оставалось только закрепить это юридически. И 30 декабря 1922 года Россия, Украина, Белоруссия и Закавказская федерация Грузии, Армении и Азербайджана образовали Союз Советских Социалистических Республик. А несколько раньше территории современного Казахстана и Киргизии в качестве автономий вошли в состав РСФСР. Наконец, в 1924 году в Союз вступили республики Средней Азии. Финляндия же и Прибалтика сохранили независимость, а Западная Белоруссия и Западная Украина остались за Польшей.

По вопросу о принципах создания СССР между Лениным и наркомом по делам национальностей Сталиным возникли серьезные разногласия. Сталин мечтал о воссоздании Российской империи в прежних границах. Поэтому он предлагал включить все республики в состав РСФСР на правах автономий по образцу Казахстана. Но Ленин сумел отстоять создание Союза на принципах «равноправия» и «добровольности» (право выхода). Как справедливо отметил О. Платонов: «в ленинском принципе построения государства связующей силой служила тоталитарная большевистская партия… Ее гибель и разрушение означала и гибель государства». Что и подтвердили события 1991 года. Чтобы еще больше связать судьбу государства с большевистской партией, Ленин и его последователи всюду установили «мины замедленного действия». Нагорный Карабах с преобладающим армянским населением был включен в состав Азербайджана. Абхазия, добровольно и самостоятельно вошедшая в состав России и в качестве автономной области включенная еще Александром II в состав Кутаисской губернии, была передана Грузинской ССР. Значительная часть Ферганской долины, населенная таджиками, вошла в состав Узбекистана. Пойма реки Урал и юго-восточное Приуралье, населенные русскими и казаками, после образования Казахской ССР были включены в ее состав. Территория бывшей Новороссии вошла в состав Украины. После того, как Бессарабия была аннексирована Румынией, левобережное Приднестровье, заселенное русскими и украинскими колонистами, почему-то было названо Молдавской АССР и также присоединено к Украине. После 2-ой Мировой к ней было «пристегнуто» населенное русинами и венграми Закарпатье, а также Галиция. А, уже при Хрущеве, в состав Украины был включен и Крым. И после краха КПСС и распада Союза все эти мины рванули, уничтожив тысячи и искалечив судьбы сотен тысяч людей.

Введение твердого продналога, свободы торговли и хозрасчета на предприятиях позволило стране постепенно начать выход из тяжелейшего экономического кризиса. Но введение НЭПа вызвало серьезные разногласия в стане коммунистов. Если прагматик Ленин заявлял, что «НЭП – это всерьез и надолго», то для Троцкого это был всего лишь «короткий привал усталых бойцов». И у рядовых коммунистов, многие из которых искренне поверили лозунгам большевиков и проливали свою кровь за торжество коммунистических идеалов, временное торжество «нэпмана» вызывало серьезное раздражение. Ильич поспешил успокоить своих соратников, заявив, что НЭП не подразумевает прекращение революционного террора. Наоборот, именно в начале НЭПа были уничтожены либо изолированы в ГУЛАГе последние меньшевики, народные социалисты, анархисты, эсеры и прочие. После чего коммунисты получили окончательную монополию в общественно-политической жизни. Советы были превращены в чисто бутафорские органы, олицетворением которых стал «всесоюзный староста» М. Калинин. А после разгрома «рабочей оппозиции» во главе со Шляпниковым, то же участь постигла и профсоюзы, которые возглавил член Политбюро ВКПб Томский. Временная ВЧК была преобразована в постоянное ОГПУ, призванное взять под тотальный контроль все действия и даже мысли советских граждан. Начались массовые чистки государственных и хозяйственных органов от «сомнительных» старорежимных элементов и замена их «проверенными» кадрами. В самой партии, по настоянию Ленина была запрещена фракционная борьба. Тогда же, под непосредственным руководством Ильича, формировались списки пассажиров знаменитых «философских» пароходов, увозивших из России известных экономистов, философов, социологов, публицистов и других гуманитариев, смевших иметь мнение, отличное от мнения вождя мирового пролетариата. В 1923 году в адресно-справочной книге «Вся Россия» был приведен перечень из 65 концлагерей, находившихся в ведении Главного управления принудработ. Таким образом, тоталитарное государство было создано отнюдь не Сталиным, а самим Лениным. Сталин лишь сумел в полной мере воспользоваться «заветами» Ильича.

НЭП, окончательное подавление оппозиции и борьба за союзный вариант Советского государства стали последними деяниями Ленин. И после его кончины казалось, что у Троцкого не будет серьезных конкурентов в борьбе за власть. Блестящий оратор, председатель Реввоенсовета, Наркомвоенмор, главный организатор военных побед, пользовавшийся огромным влиянием в партии и опиравшийся на всестороннюю поддержку своих западных кураторов, просто обязан был стать единоличным вождем. Но «демон революции» презирал черновую работу. Его жизненным кредо был лозунг «все или ничего». Он продолжал бредить идеями мировой революции, был увлечен изучением механизмов манипулирования массовым сознанием. Его ближайший помощник Яков Блюмкин, «прославившийся» убийством германского посла Мирбаха, был отправлен им с экспедицией на Тибет, на поиски таинственной страны Шамбалы. Любопытно, что через несколько лет туда же и с той же целью снарядил экспедицию и небезызвестный оккультист Адольф Гитлер.

К тому же Троцкий совершил серьезную ошибку. Он не учел трансформации возможностей секретаря ЦК, которую сумел осуществить Сталин, принявший эту скромную должность после смерти Свердлова. И помог ему в этом сам Владимир Ильич, провозгласивший усиление руководящей роли партии и ее организационных структур основным условием введения НЭПа. В результате вся реальная власть в государстве была сосредоточена в руках членов Политбюро, которыми стали Сталин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Рыков и Томский. Одновременно, Сталин возглавлял «скромное» Оргбюро, ведавшее всеми кадровыми назначениями. И пока Каменев и Зиновьев, также претендовавшие на роль наследников ушедшего вождя, «идейно» противостояли проискам Троцкого, «Коба» вел кропотливую работу по подбору и расстановке преданных ему кадров. К тому же Сталин сумел привлечь на свою сторону главного чекиста страны Дзержинского, обеспечив тому пост наркома внутренних дел, а затем и председателя ВСНХ. И в январе 1925 года, в результате острейшей внутрипартийной борьбы Троцкий лишился своих основных государственных и партийных постов. Причем решающее значение имело выдвижение на эти должности блестящего полководца, героя Гражданской войны М. Фрунзе, пользовавшегося огромной популярностью у рядовых коммунистов. Но столь яркий молодой политик мог стать опасен и для самого Сталина. И потому, выполнив свое предназначение, 31 октября 1925 года, после рядовой операции на желудок он «неожиданно» скончался. А на его место был назначен преданный Сталину Клим Ворошилов.

Степень «идейной убежденности» старой ленинской гвардии, умело использованной Сталиным для разгрома троцкистов, иллюстрируют последующие события. Уже в 1926 году Каменев и Зиновьев, с удивлением обнаружившие, что лавры победителей Троцкого достаются не им, объединились со своим вчерашним противником. Но было уже поздно. Сталин сумел обеспечить необходимое большинство в ключевых партийных органах. И с помощью партийного идеолога Бухарина и, сменившего Ильича на посту председателя Совнаркома Рыкова, Иосиф Виссарионович сумел окончательно разгромить левоцентристский троцкистско-зиновьевский блок. В этих тяжелых идеологических боях не выдержало сердце его верного сторонника Феликса Дзержинского. Так Сталин «лишился» еще одного из своих потенциальных конкурентов в борьбе за абсолютную власть. Каменев и Зиновьев были отправлены «в ссылку» на советскую работу. А «мятежную» ленинградскую парторганизацию возглавил ставленник Сталина Сергей Киров. Троцкий же в 1927 году был исключен из партии и в 1929 году выслан из страны. И в том же 1929 году, настала очередь уже вождей правой оппозиции Бухарина, Рыкова и Томского, которые были сняты со своих постов. Причем разгромлены они были за те же самые идеи, посредством которых они всего два года назад помогли Сталину разбить троцкистско-зиновьевский блок. Так, всего за несколько лет «Коба», бывший мальчиком на побегушках великих вождей, еще совсем недавно получивший от Ленина звонкую оплеуху по национальному вопросу, к своему пятидесятилетию, с размахом отмеченному в декабре 1929 года, превратился во «вдохновителя и организатора всех побед советского народа».

Казалось, что Запад доложен был задушить СССР если не военной, то экономической блокадой. Ведь большевики отказались признать царские долги и национализировали иностранные предприятия, нарушив священный принцип неприкосновенности частной собственности. Но уже в 1921 году Англия заключила с коммунистической Россией торговый договор. За ним последовало тесное экономическое и военно-техническое сотрудничество с Германией. Из Англии и, особенно, США в Советскую Россию, в обмен на хлеб и ценности, пошло оборудование и технологии. Под личным контролем Троцкого американский капитал получал выгодные для него концессии. Его представители совместно с большевистской верхушкой активно участвовали в расхищении культурного и исторического наследия страны. Именно с грабежа культурных ценностей России началась карьера «большого друга» страны Советов Арманда Хаммера. Его уникальность заключается в том, что он сумел «попользоваться» Россией при всех ее коммунистических вождях, от Ленина до Горбачева включительно. И только Сталин не оценил этой «искренней дружбы».

Троцкий, образцово обслуживая интересы своих заокеанских кураторов, тем не менее, продолжал гнуть свою линию на «раздувание мирового пожара». Но обстановка в мире изменилась. Уничтожение 4-х монархических империй: Германской, Российской, Австро-Венгерской и Османской, ради которого мировая закулиса и спровоцировала 1-ю мировую войну, не привело к всеобщему революционному взрыву на их обломках. А эта «кровавая революционная баня» должна была, по мысли ее авторов, привести к окончательному уничтожению национальных элит и, в конечном итоге, к победе «общечеловеческих» либеральных ценностей на просторах Соединенных штатов Европы.

Но «кровавая баня» удалась только в России. В европейских странах национальным элитам удалось подавить революцию. И даже создание масонской Лиги Наций не позволило «каменщикам» взять всю Европу под свой контроль. Реакцией на развал империй в Центральной и Восточной Европе стал ультранационализм. Фашистские государства стали возникать как грибы после дождя. Этому способствовала и произведенная в Версале под контролем «мировой закулисы» провокационная перекройка границ. И создание таких противоестественных государственных образований, как Чехословакия и Югославия, в которых были объединены представители разных суперэтнических систем. Особенно остро реакция на унижение «Версальского мира» ощущалась в Германии. И тогда «мировое правительство» решило начать подготовку к повторению операции под кодовым названием «бойня №2». Для ее осуществления был применен уже проверенный метод создания двух равносильных блоков, способных взаимно истребить друг друга. После чего, тому, что еще останется на этой выжженной земле, легко будет привить либеральные ценности, обслуживающие интересы «золотого тельца».

На роль лидера одного из центров силы была выдвинута нацистская Германия. А его противовесом должен был стать Советской Союз. Вот почему руководители западных стран, давно уже не свободные в своих действиях, приняли самое живое участие в ускоренной индустриализации СССР. Причем помощь Запада большевикам, после изгнания их прямого ставленника Троцкого, не только не прекратилась, но даже усилилась.

Введение НЭПа привело к достаточно быстрому восстановлению экономики страны. Уже в 1925 году продукция сельского хозяйства превысила довоенный уровень и продолжала расти. Столь быстрое восстановление крестьянского хозяйства после всех ужасов гражданской войны и страшного голода, свидетельствовало о том, что русское крестьянство, становой хребет русского этноса, несмотря на глубокий раскол и изменение стереотипов поведения, в значительной части продолжало оставаться в рамках природного этногенеза. И воздействие на него антисистемы пока еще не вызвало необратимого смещения. Крестьянская семья быстро компенсировала демографические потери Великой смуты. Уже к 1930 году население СССР достигло 157.5 млн. человек. Стремительно развивались различные формы кооперации, охватившей более половины населения страны. Но, собственно социалистические формы - колхозы и коммуны, давали только 1% производства.  Основным производителем товарного хлеба стал частник-середняк, составлявший теперь более 60% крестьянских хозяйств. Кулаки, использовавшие наемный труд, составляли уже менее 5% хозяйств, хотя и давали 20% товарного хлеба. Бедняцкие и батрацкие хозяйства, на которые Сталин собирался сделать ставку в будущей коллективизации, составляли 35%. Значительное число бедняков объяснялось не только массовым раскулачиванием и ужасами Гражданской войны. Столь высокий процент бедноты свидетельствовал о значительном росте субпассионариев, характерном для фазы надлома. Статус бедняка стал неким почетным званием, дававшим освобождение от налогов и поддержку государства. Быть бедняком теперь было престижно, а как вскоре выясниться, еще и выгодно. Коммунистическая пропаганда постоянно превозносила бедняка и всячески клеймила кулака, главного «виновника» всех проблем Советского государства. В этих условиях многие крестьяне начали терять интерес к тяжелому сельскому труду. Число пьяниц и лодырей, не способных вести сложное крестьянское хозяйство даже в условиях государственного патернализма, постоянно возрастало. Вот что в 1929 году писал по этому поводу крестьянин М.П. Новиков. «Культ бедноты разводит притворщиков, которые в полном сознании, на виду у всех, не заводят себе скота и инвентаря; даже по два года не кроют крыши и живут, как самоеды, в гумне. Это же заставляет сильные семьи селиться врозь, чтобы всем сразу же стать бедняками и начать есть тоже чужой хлеб. Стыд и позор должны быть … на тех … бедняках, которые, имея 10 лет равное со всеми количество земли, все-таки не хотят, как нужно, работать и искусственно поддерживают свою бедноту и голод в надежде на государственную помощь».

Самые слабые объединялись в коммуны. Но, несмотря на выделение им лучших земель и бесплатное предоставления инвентаря, техники и удобрений, эффективность коммун была настолько низкой, что их безнадежность стала очевидна даже самым твердолобым марксистам. И, бессмысленно растратив огромные ресурсы, они тихо умерли сами по-себе. Иждивенчество, всегда характерное для субпассионариев, все шире проникало в крестьянскую среду. А под влиянием коммунистической пропаганды многие бедняки видели выход из нищеты не за счет собственных усилий, а за счет своих трудолюбивых соседей или через получение различных должностей в системе Советской власти. Зависть к чужому достатку, всячески подогреваемая властью, разлилась по Русской равнине. Таким образом, значительная часть из этих 35% (все субпассионарии и часть гармоничников) постепенно вырывалась антисистемой из природного этногенеза и стала материалом для создания «советского» человека и пятой колонной большевиков в русской деревне. И все же, 65 % зажиточного крестьянства и часть бедноты продолжало оставаться в рамках русского этноса. Хотя, как мы помним, еще со времен столыпинской реформы, и разделилось на сторонников и противников общины в соотношении три к одному. То есть, более половины русских крестьян все еще оставалась верна идеалам соборности и общинности, четверть переориентировалась на западный индивидуализм, а примерно четверть бездельников и воинствующих безбожников вообще перестала быть русскими, влившись в «великую общность людей – советский народ».

Денежная реформа, связанная с введением устойчивого золотого червонца, свободная торговля, хозрасчет и материальное стимулирование на предприятиях, привели к быстрому восстановлению промышленности. К 1928 году СССР вышел на довоенный уровень, вновь поднявшись на 5 место в мире. Был досрочно реализован план ГОЭЛРО. Рабочий класс, кроме почетного звания гегемона, получил 8-ми часовой рабочий день, оплачиваемые отпуска и, сравнимую с дореволюционной, зарплату. Но ведущие европейские страны и, особенно, США уже ушли далеко вперед. Объем промышленного производства СССР составлял всего 10% от американского. Восстановление промышленности в значительной мере происходило на базе довоенного оборудования, имевшего значительный износ. Отставание же в тяжелой промышленности и, особенно, в машиностроении было просто катастрофическим. К тому же, безработица продолжала оставаться высокой (около 2 млн. человек). И положение усугублялось одномоментной демобилизацией из армии после окончания Гражданской войны 4 млн. красноармейцев. Несмотря на восстановление объемов сельскохозяйственного производства, его товарная часть, по сравнению с царской Россией, значительно снизилась. Крестьяне, после страшного голода и ужасов продразверстки, старались создать некоторые запасы. Не слишком уверенные в завтрашнем дне, они большую часть произведенной продукции оставляли для собственного потребления. Этому способствовала и слабость легкой и сельскохозяйственной промышленности, которая не могла предложить достаточный объем необходимой селянам продукции. Зажиточное крестьянство требовало отменить монополию внешней торговли, не соглашаясь сдавать хлеб в долг. Все это привело в 1927 году к кризису хлебозаготовок и перебоям в снабжении крупных городов продовольствием. Коммунистические вожди лично выезжали в районы, агитируя мужиков сдавать хлеб. На одной из таких встреч с сибирскими крестьянами, в ответ на пламенные призывы отдать зерно, Сталин услышал: «А ты, кацо, станцуй нам лезгинку, может тогда хлеб и дадим».

Мирное сосуществование коммунистической антисистемы и российского крестьянства зашло в тупик. Разные подходы к выходу из кризиса и составили суть разногласий между правой оппозицией и Сталиным. Бухарин, бросивший крестьянам лозунг «Обогащайтесь!», выступал за продолжение политики мирного сосуществования разных хозяйственных укладов. Он утверждал, что при попытке насильственной коммунизации деревни большевики будут сметены. Сталин же полагал, что коммунисты уже накопили достаточно сил, чтобы подавить любое сопротивление и осуществить самые радикальные проекты. Поездка в сибирские районы окончательно убедила его в том, что мирным путем коммунистическая власть от крестьян ничего не добьется. Он заявил: «Россия в промышленном развитии отстала лет на сто, и ликвидировать это отставание необходимо за десять. Иначе нас сомнут». Нужно признать, что и в определении отведенных историей сроков и оценке возможностей коммунистов Сталин оказался, безусловно, прав. Действительно, Россия, как и остальные страны, логикой событий, умело направляемых опытной рукой мировых «кукловодов», неслась навстречу новой военной катастрофе, предотвратить которую уже не мог никто. Западные страны осуществили ускоренную индустриализацию за счет ограбления своих колоний. Советское государство по идеологическим соображениям не могло пойти таким путем, даже если отнести к колониям республики Средней Азии и другие территории, в разное время завоеванные Россией и заселенные «инородцами». Наоборот, большевики-интернационалисты взяли курс на ускоренное развитие национальных окраин России за счет ее центра. Поэтому ограбить они могли только собственный народ. Альтернативный путь, предлагавшийся Бухариным, при всей его «гуманности», неизбежно приводил к гибели российской государственности. Ибо задержка с индустриализацией не позволила бы ускоренно нарастить военную мощь страны. Слабый же коммунистический режим мировым правителям был не нужен. А после ликвидации самодержавия и национальной элиты, других сил, способных объединить нацию, в тот момент уже не было.

В то же время коммунистическая партия непрерывно росла количественно и качественно. Уже к 1924 году численность ВКПб составляла 735881человек. После «ленинского призыва», она одномоментно пополнилась еще 241–ой тысячей новых членов, подавляющее большинство которых составляли рабочие. А к 1930 году общая численность ВКПб достигла 1 млн. 972485 человек. Еще более многочисленной была армия комсомольцев и пионеров. Это уже была огромная сила, готовая выполнить любые предначертания своего вождя.

Итак, точно оценив силу и возможности окрепшей антисистемы, в 1928 году Сталин провозгласил курс на ускоренную индустриализацию и массовую коллективизацию. Он окончательно понял, что с русским крестьянством социализм не построишь. И торжество коммунистической антисистемы возможно только после разрушения природных российских этносов и, прежде всего, русского народа. Собственно, ломка природных стереотипов поведения и являлась одной из основных задач массовой коллективизации. Не случайно, 1929 год был назван годом «Великого перелома». Другой важнейшей задачей коллективизации стало создание наиболее эффективной системы выкачивания из крестьянства максимально возможных средств на ускоренную индустриализацию.

Для успешного решения поставленных задач необходимо было, прежде всего, подавить волю к возможному сопротивлению. Для этого нужно было создать в обществе атмосферу всеобщего страха. А достигнуть этого можно было, лишь выполнив обещание Ленина усилить массовый террор против представителей «буржуазных классов». Идеологическим же обоснованием предстоящей экзекуции стало выдвинутое Сталиным положение об обострении классовой борьбы на этапе построения социализма. Поэтому перед началом индустриализации была проведена массовая чистка госаппарата и управленцев от «буржуазных спецов». А для ее обоснования была организована компания по борьбе с «вредителями». Поводом для нее стала высокая аварийность на производстве, связанная с чрезвычайной изношенностью основных производственных фондов. Премьерой стал открывшийся в 1928 году процесс «вредителей» на шахтах Донбасса, по которому было осуждено 53 «старорежимных» инженера. В 1930 году последовал громкий процесс по делу вредителей из «Промпартии», на котором, в числе прочих, были осуждены всемирно известные экономисты Чаянов и Кондратьев, а также множество других процессов.

Для подавления возможного сопротивления коллективизации, она была предварена массовым раскулачиванием. Перед раскулачиванием была проведена компания по лишению кулаков гражданских прав. Была выпушена инструкция, содержавшая перечень признаков, определяющих принадлежность к кулакам. Перечень был столь широк, что в кулаки могли записать практически любого крестьянина. В нем был даже пункт « об особо ревностном отправлении религиозного культа». Раскулачиваемые делились на три категории. «Контрреволюционный актив» подлежал суду с последующим расстрелом или посадкой в лагеря. Их семьи в качестве «спецпоселенцев» выселялись в отдаленные районы Сибири и Крайнего Севера. Ко второй категории относились «крупные» кулаки, не оказывавшие активного сопротивления коллективизации. Они вместе с семьями также становились спецпоселенцами. Только за первые два года раскулачивания (1930-1931) в отдаленные районы было выслано 381026 семей общей численностью 1 млн. 803392 человека. За это же время еще более 200-х сот тыс. семей «самораскулачились», бросив хозяйство и бежав на стройки первой пятилетки. Третья категория «кулаков-лишенцев» подлежала расселению специальными посёлками в пределах районов прежнего проживания на малопригодных для сельхозпроизводства землях. Причем все сельхозимущество и скот раскулаченных переходили в собственность создаваемых колхозов, а личные вещи доставались активистам из «бедноты». Определение кулаков 1-ой категории было прерогативой ОГПУ. Списки 2-ой и 3-ей категории составлялись «двадцатипятитысячниками»^* по рекомендациям сельских органов власти и «бедняцкого» актива. И в этих категориях раскулачивание фактически превратилось в сведение личных счетов. Благодаря всеобъемлющей инструкции, сельские «активисты» определили к раскулачиванию немало середняков и даже бедняков. Всего за годы коллективизации от раскулачивания по разным оценкам пострадало от 8 до 10 млн. человек. Еще 18.7 млн. крестьян за две первые пятилетки (1928-1938 г.г.), спасаясь от ужасов коллективизации, сумели перебраться в города. Особенно жестокие формы раскулачивание приняло в Сибири. «Кацо» ничего не забыл и все-таки сплясал свою лезгинку на костях русских мужиков. Хотя, конечно, масштабность раскулачивания там объяснялось и очень большим процентом зажиточных хозяйств среди сибирских крестьян и казаков.

Положение спецпоселенцев в первые годы было просто ужасающим. Формально они не являлись заключенными. На их обустройство должны были выделяться определенные средства, а оплата труда должна была осуществляться на общих основаниях. Но для местных партийных и советских руководителей спецпоселенцы были, прежде всего, врагами народа, с которыми нечего церемониться. Никто не готовился к их приему. Эшелоны разгружались в голом поле, прямо в снег. Переселенцы сами должны были строить себе бараки и землянки, одновременно работая на лесоповале. Руководители леспромхозов, в нарушение правил, платили им за тяжелый труд гроши. Охрана позволяла по отношению к ним и их семьям любой произвол и насилие, прекрасно понимая, что за это с них никто не спросит. Вот выписка из докладной записки помощника начальника лагеря Белоногова начальнику ГУЛАГа ОГПУ Когану: «Все трудоспособные мужчины и женщины, а также часть с пониженной трудоспособностью - старики, подростки и дети - заняты на лесозаготовительных работах. Часть с пониженной трудоспособностью (в основном женщины) заняты на работах по раскорчевке земель, и очень незначительный процент не работает совсем – это престарелые старики и больные. Норма выработки - 4 кубометра. В связи с отсутствием у хозорганизации кредитов зарплата не выдавалась. Кооперация прекратила выдачу в кредит продуктов, у самих же спецпереселенцев денег нет и нечего уже стало продавать, так как все, что имелось, ими распродано, и они были поставлены в такое положение, что не могли даже покупать себе хлеба. В поселках, где приходилось быть, - бесконечные вопли: "Дайте хлеба". Из-за отсутствия овощей много случаев заболевания цингой в тяжелой форме, и люди, как рабочая сила, выбывают из строя. Установленная для спецпереселенцев норма продовольствия выдавалась не полностью. Капуста и картофель не выдавались вообще. Чрезвычайно плохо обстоит вопрос с довольствием детей. Дети чрезвычайно истощены и бледны. Молочных продуктов вообще нет. Ни в одном поселке нет ни одной коровы. В поселках живут дети разного возраста: от 14 лет и меньше - круглые сироты. Работать они не могут, пайков им бесплатно не дают».

Это был фактически сознательный геноцид против наиболее здоровой и самостоятельной части русского народа. Эти люди были стержнем русского этноса и главной помехой борьбе за формирование нового советского человека. О силе их духа свидетельствует наблюдавшееся в спецпоселениях массовое движение «ударников». Даже в этих тяжелейших условиях русские мужики не опустили руки и рвали жилы, пытаясь спасти от голодной смерти свои семьи.

Вслед за раскулачиванием началась массовая насильственная коллективизация. Проводилась она крайне жестоко и бестолково. Во многих местах обобществлялась не только земля и орудия сельхозпроизводства, но и вся домашняя живность. Крестьяне ответили на это массовым забоем скота. В результате животноводству был нанесен страшный удар. Поголовье крупного рогатого скота сократилось в два раза, свиней - в два с половиной раза, овец – более чем в три раза. Особенно сильно пострадало коневодство. Первоначально предполагалось, что преимущество колхозов будет обеспечиваться их механизацией. Но, едва начавшаяся индустриализация еще не могла обеспечить село тракторами и сельхозмашинами. Однако «уполномоченные», брошенные на обеспечение коллективизации, ничего не смысля в сельском хозяйстве, уже объявили, что лошадь, как тягловая сила больше не нужна. В результате многие председатели, отобрав лошадей у крестьян, не заботились об обеспечении их кормами, что привело к бессмысленной потере почти 18 млн. голов.

Раскулачивание и коллективизация сопровождалась новым витком гонений на русскую православную церковь. Сталин и его окружение прекрасно понимали, что православие является главным препятствием в воспитании нового советского человека. И потому вместе с «уполномоченными» и войсками НКВД, в деревни и села входили «бригады» возглавлявшегося Губельманом «Союза воинствующих безбожников». Вместе с «активом» сельской «бедноты» они разрушали церкви, а их служители исчезали в недрах ГУЛАГа. В городах разрушение и осквернение храмов происходило с еще большим размахом и остервенением. Апофеозом этого разгула становится коллективное уничтожение многотысячной толпой храма Христа Спасителя, который был построен на народные деньги в честь победы над Наполеоном.

Крестьяне ответили на поголовную коллективизацию и разгром церкви массовыми волнениями. Но, как верно рассчитал Сталин, выступления эти были обречены на поражение. Упреждающее раскулачивание, наличие почти 2-х миллионного отряда несгибаемых коммунистов, многомиллионный комсомол, войска НКВД и пятая колонна в лице сельской бедноты не оставляли разобщенным крестьянским общинам никаких шансов. И все же хитрый Сталин решил перестраховаться. В марте 1930 года в «Правде» появилась его знаменитая статья «Головокружение от успехов». В ней вся вина за «перегибы» возлагалась на местные органы. Статья разредила обстановку. В отличие от своих соратников, презиравших все русское, Сталин хорошо изучил русскую историю и прекрасно знал, что вера народа в доброго царя, которого обманывают «злые бояре», была неистребима.

«Признание» ошибок привело к массовому выходу из колхозов, в которых к августу 1930 года осталось 21% хозяйств. Именно эти 20% и составили реальный «электорат» коммунистов в деревне, приняв социалистические ценности. Хотя, безусловно, часть из них осталась в колхозах из вполне обоснованного страха перед новыми репрессиями. И, после новой волны раскулачивания и удушения единоличников налогами, к лету 1932 года коллективизация вновь превысила 60%. Загнанные в колхозы крестьяне были лишены вновь введенных паспортов и, соответственно, возможности перебраться в город. Сами же колхозы стали инструментом по безвозмездному выкачиванию ресурсов на нужды индустриализации. Формально являясь самостоятельными хозяйственными единицами, они на деле были полностью подчинены партийному руководству. Колхозники трудились в них за одни «палочки», а выживали лишь за счет небольших клочков оставленных им участков приусадебной земли. Фактически, они вновь стали крепостными. Причем даже не крестьянами, а батраками.

Следствием ускоренной коллективизации стало резкое снижение эффективности сельхозпроизводства. Рвать жилы за мифические трудодни колхозники естественно не хотели. К тому же основу колхозов составляла сельская беднота, среди которой было немало субпассионариев, уже привыкших жить за счет государственной помощи, получаемой от повышенных налогов на сильные хозяйства. Но теперь сильных производителей почти не осталось. Все наиболее зажиточные и самостоятельные хозяева, ранее дававшие основную часть товарного хлеба, валили лес в сибирской тайге. В результате валовой сбор зерновых культур в 1933 и 1934 гг. упал до 68 млн. тонн, что соответствовало уровню голодного 1921 г. При этом государственные заготовки зерновых достигли в 1933-м году 23 млн. тонн. Все это привело к страшному голоду 1932-1933 годов в зерновых районах Украины, Северного Кавказа, Поволжья, Южного Урала, а также в Казахстане. В отличие от голода 1921-22 годов, сталинский режим тщательно скрывал факт массового голода. Поэтому исследователи до сих пор не могут установить общее число погибших. Оценки колеблются от 3 до 8 млн. человек. В абсолютном выражении наиболее страшные потери понесла Украина. Но в процентном отношении больше всего пострадал казахский этнос, лишившийся почти половины своих членов.

Голод этот не был следствием каких-то серьезных природных катаклизмов. Как и раскулачивание, этот искусственный голод стал одним из проявлений геноцида, направленного против российского крестьянства, как наиболее устойчивой к внешним воздействиям части природных этносов. Все члены коллективных хозяйств, не выполнивших план хлебозаготовок, фактически обрекались на голодную смерть, так как в счет госпоставок у них отбиралось вообще все зерно. И голод именно в традиционных зерновых районах объяснялся тем, что в них план хлебозаготовок был особенно высок. В 1932 году последовал печально знаменитый указ, прозванный в народе законом «о трех колосках», устанавливавший суровую кару за кражу колхозной продукции. При этом карались даже попытки сбора колосков, оставшихся после уборки урожая. На 1 января 1933 года, согласно этому закону, было осуждено 55 тысяч человек, в основном женщин и детей, а две тысячи – расстреляно. Люди умирали от голода, но колхозный хлеб тронуть не смели. Причем экспорт хлеба в Европу для нужд индустриализации не прекращался даже в самый разгар голода. В наиболее пострадавших районах города были окружены заградотрядами войск НКВД, не пропускавших крестьян, в отчаянии пытавшихся найти в городах спасение от голодной смерти.

Современные украинские политики назвали события тех лет «Голодомором», то есть целенаправленным геноцидом украинского народа. При этом они обвиняют в этом «проклятых москалей». На первый взгляд, подобные обвинения выглядят абсурдом, так как русские пострадали от коммунистической антисистемы ничуть не меньше украинцев. И все же эти обвинения можно признать справедливыми. Так как именно русский народ своей массой и силой создавал Российское государство, волей или неволей включая в него другие народы. И потому именно он в первую очередь несет ответственность за все, что в этом государстве происходит. И как это не жестоко звучит, но понятие безвинные жертвы по отношению к русским первой трети ХХ века не применимо. Ибо

«Царю клялись мы крестоцелованием,

Предательство легло на русский род.

Рассеяны по миру мы изгнанием,

Когда-то богоизбранный народ…».

Изменив своей вере и самодержавной идее, русские предали самих себя, за что им и их потомкам приходится расплачиваться уже целое столетие.

Организовав чудовищный голод, Сталин ясно дал понять крестьянам, что он не остановится ни перед какими злодеяниями, чтобы заставить их принять социалистические ценности и работать в колхозах так, как лучшие из них раньше работали на себя. Тем более что наблюдавшийся всю первую четверть XX века переизбыток рабочих рук на селе, позволял ему без особых потерь для государства уничтожить несколько миллионов «лишних» людей, не вписывавшихся в социалистическую систему. Не случайно от голода больше всего пострадали именно те регионы, где наблюдалось наиболее массовое и ожесточенное сопротивление раскулачиванию и коллективизации. И надо признать, что ему удалось переломить ситуацию. Страх голодной смерти и начавшаяся все же механизация села способствовали тому, что уже в 1935 году началось восстановление сельскохозяйственного производства. Стали увеличиваться урожаи, возобновился рост поголовья скота, улучшилась оплата труда колхозников. К 1937 году коллективизация завершилась. В стране насчитывалось 243,7 тысячи колхозов, объединявших 93 процента крестьянских хозяйств.

Почему же не сбылись предсказания Бухарина, и это беспрецедентный геноцид собственного народа не встретил серьезного сопротивления? Почему крестьяне, за время НЭПа в основной массе уверенно вставшие на ноги, все же позволили загнать себя в ненавистные им колхозы? На мой взгляд, кроме уже отмеченного раскола русского этноса, победу коммунистической антисистемы предопределило отсутствие у каждого из этнических осколков какой-либо объединяющей идеи. Ибо противостоять коммунистической идее, охватившей массы городского и сельского пролетариата, могла только другая, не менее масштабная идея. Но самодержавная идея, веками скреплявшая русский этнос, в сознании народа была разрушена. Идея анархизма, наиболее последовательно реализованная Нестором Махно, продемонстрировала свою несостоятельность. А пропагандируемый «западниками» либерализм, привнесенный на российскую почву, ничего кроме сорняков, дать не мог.

Глобальный эксперимент по искусственному выращиванию «нового человека» посредством ломки стереотипов его поведения и тотального контроля за его действиями и даже мыслями, так талантливо высмеянный Булгаковым в «Собачьем сердце», все же начинал приносить свои плоды. Тот же Бухарин, выступая с речью на праздновании десятилетия ОГПУ, заявил: «ГПУ свершило величайшее чудо всех времен. Оно сумело изменить саму природу русского человека». Введение всеобщего обязательного начального образования и повышение процента грамотности до 67% в конце 1930 года позволило коммунистам взять духовное формирование подрастающего поколения под свой контроль. Школы превратились в важнейший инструмент коммунистического воспитания. Пионерия, комсомол, массовая пропаганда на радио и в газетах неустанно внедряли в подсознание стереотипы поведения «советского» человека. Этому же процессу были подчинены и все формы «пролетарского» искусства. Задача облегчалась тем, что не все поведенческие стереотипы подвергались коренной ломке. Так, советский коллективизм формировался на базе традиционной русской соборности. В задачах построения мощной индустриальной империи возрождалась идея державности с новым «красным царем», Иосифом Сталиным. И православию противопоставлялся отнюдь не духовный вакуум атеизма. В массовое сознание внедрялась новая «пятая великая религия..., подаренная титаном-евреем пролетариату и человечеству». С иконами новых богов: Маркса, Энгельса, Ленина в красных уголках, с главной святыней – мавзолеем и пантеоном новых апостолов у кремлевской стены. А вместо десяти заповедей – моральный кодекс строителя коммунизма.

Успеху советской пропаганды способствовали растерянность и разброд в самой Русской Православной Церкви. Патриарх Тихон исходил из принципа «богу - богово, а кесарю - кесарево». 8 октября 1919 г. он выпустил Послание к духовенству Русской Церкви с призывом о невмешательстве в политическую борьбу. Патриарх считал, что большевистская орда дана «божьим попущением за тяжкие грехи» и задача церкви сохраниться в период «пленения ее богоборческой властью». Значительная же часть духовенства во главе с митрополитом Антонием Храповицким, главным соперником Тихона на выборах патриарха, открыто поддержала Белое движение. В эмиграции они создали Карловацкий Синод, поддерживавший монархические организации, объединившиеся вокруг бывшего лидера «Союза русского народа» Н. Маркова. Антоний, как глава этого Синода благословлял борьбу за свержение большевиков и восстановление монархии. Вообще, следует отметить, что в грязных кабаках Стамбула и Парижа, за стаканом дешевого вина у многих русских эмигрантов наступило отрезвление от либерального угара. И вчерашние ниспровергатели «прогнившего режима» вдруг почувствовали себя ревностными монархистами. Жаль только, что отрезвление это наступило слишком поздно и было заранее просчитано организаторами революции. О чем свидетельствует зверское уничтожение практически всех членов многочисленной царской семьи, которые могли иметь хоть какое-то право на российский престол. А выдвижение кандидатуры Великого князя Кирилла Владимировича, запятнавшего себя предательством государя и бегавшего в марте 1917 года с красным бантом в петлице, лишь подчеркнуло всю безнадежность этого предприятия.

5 мая 1922 года Патриарх Тихон издал указ об упразднении Карловацкого Синода и передаче полномочий по управлению Русской Православной Церковью за рубежом митрополиту Евлогию. После отказа Антония подчиниться, в русской зарубежной церкви произошел раскол. Такой же раскол произошел и в московской патриархии в результате действий «обновленцев», фактически вставших на путь ликвидации православия. Тихону удалось разгромить «обновленцев», не нашедших поддержки у прихожан. Но достигнуто это было ценой компромисса с большевистской властью. Чтобы получить свободу и возможность действовать, патриарх вынужден был подписать заявление, в котором он признавал справедливость обвинений, выдвинутых против него в ходе процессов 1922 года. После смерти Тихона, местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий пошел на сделку с коммунистами, которая явно выходила за границы разумного. В обмен на освобождение из тюрем церковных иерархов и восстановление структуры церковной организации, Сергий в августе 1927 года обратился ко всем иерархам в СССР и за рубежом с требованием подписать обращение к верующим, в котором, частности, говорилось; «Нам нужно ни на словах, а на деле показать, что верным гражданам Советского Союза, лояльным к советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь. Мы хотим быть православными и в то же время признавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи». Подобное заявление вызвало в эмигрантских кругах настоящий шок. И, несмотря на выступления Бердяева, призвавшего с пониманием отнестись к призыву церкви, вынужденной выживать в условиях коммунистического режима, это послание спровоцировало окончательный разрыв Русской Православной зарубежной церкви с Московской Патриархией. Евлогий, подчинившийся патриарху, потерял авторитет в эмигрантских общинах. Это привело к постепенной консолидации зарубежной церкви вокруг митрополита Антония, но зато вызвало раскол в самой РПЦ. От нее отделилась «катакомбная церковь» Андрея Ухтомского, не признавшая действия «сергиан» и анафемствовавшая им и большевистской власти. Компромисс Сергия с большевиками также сильно подорвал идею единоверия. 16-ти миллионные старообрядческие общины, представлявшие наиболее устойчивую к воздействию антисистемы часть русского этноса, после наметившегося в начале века некоторого сближения, окончательно отошли от московской патриархии. Таким образом, идейный разброд в русской православной церкви еще более снизил резистентность осколков русского этноса.

Но и само старообрядчество переживало глубокий идейный кризис. Три века они боролись с властью антихриста, каковой после никоновских и петровских реформ староверы считали самодержавие. И теперь вдруг обнаружили, что в том числе и благодаря их участию, Сатана пировал на просторах Русской равнины. К тому же, в результате революционных событий староверческий субэтнос практически полностью лишился своей элиты, каковой являлись знаменитые купцы и промышленники-староверы. А наряду с «катакомбной» церковью, именно на староверов обрушились наибольшие репрессии НКВД. Тоталитарное государство не могло позволить существовать людям, нелояльным к власти и твердым в своих убеждениях. И в результате этого кризиса и жестоких гонений, к началу XXI века число староверов сократилось до 1 млн. человек.

Одним из главных следствий массовой коллективизации и раскулачивания стало юридическое уничтожение крестьянской общины, веками скреплявшей основную часть русского этноса. И хотя на бытовом уровне общинные принципы частично сохранились, но все же коммунистам удалось серьезно подорвать самые основы народной жизни. Чему немало способствовали и действия «бедняцкого актива» во время массового «раскулачивания». Формально, функции общины перешли к правлениям колхозов и сельским Советам. Но фактически вся крестьянская жизнь теперь контролировалась партийными органами. Разрушение общины, наряду с разгромом православной церкви, стало важнейшим условием формирования в колхозной среде нового «советского» человека.

В 1929 году, незадолго до начала коллективизации, со стартом первой пятилетки началась ускоренная индустриализация страны. Поначалу, основным источником поступлений в бюджет индустриализации, как и во времена Александра III, стала государственная монополия на продажу спиртных напитков, введенная после отмены сухого закона. Но вскоре, после массовой коллективизации, колхозы стали основным инструментом по выкачиванию из села материальных средств на нужды первых пятилеток. То есть, и третья попытка индустриализации России была произведена за счет ограбления русского мужика. Конечно масштаб и степень этого ограбления при Сталине не идут ни в какое сравнение с тем, что было при Александре III и Петре I. Тем более что теперь стояла задача этого крестьянина не просто ограбить, но и вовсе ликвидировать, превратив в советского пролетария сельского труда.

Основная ставка в индустриализации делалась на массовый энтузиазм рабочей молодежи, вытекавший из грандиозности поставленных задач. И расчет этот оказался абсолютно верен. Соцсоревнование, «стахановское» движение и другие инициативы снизу, при активной пропаганде со стороны партийных организаций, охватили всю страну. Но все же, одного энтузиазма трудящейся молодежи для решения столь масштабных задач оказалось недостаточно. Тем более что ударный труд энтузиастов нужно было оплачивать, а денег в государстве катастрофически не хватало.

И тогда родилась идея в массовом порядке использовать дармовой труд заключенных. Благо их к началу индустриализации накопилось в избытке. Основу «политических» составляли раскулаченные 1-ой категории и многочисленные «вредители». Но основную массу зэков в то время все же составляли уголовники. Что являлось следствием успешной борьбы с бандитизмом, небывалый разгул которого пришелся на период Гражданской войны и НЭПа. Крупнейшими же центрами бандитизма стали Одесса-мама и Ростов-папа. Большевики объявили уголовный мир пережитком капитализма, который по мере развития социализма неизбежно исчезнет. Однако, именно вследствие революционных потрясений, массы субпассионариев, вырванные из своих этнических систем, но не принявшие коммунистических идей, пополняли ряды уголовников. Огромная армия беспризорников, вышедшая из пламени Гражданской войны, также подпитывала воровской мир. В отличие от «врагов народа», уголовники считались «социально близкими», поддающимися «перековке». Но после успешной «зачистки», когда основная масса воров оказалась в лагерях, вместо ожидавшегося перевоспитания, там начало формироваться устойчивое воровское сообщество с особым языком и культурой, со своими законами и жесткой иерархией, на вершине которой встали «воры в законе». Масштаб этого явления позволяет утверждать, что в 30-е годы сложилась крайне враждебная остальному обществу устойчивая консорция с оригинальным стереотипом поведения.

Автором идеи эксплуатации труда заключенных стал турецкий еврей Нафталия Френкель. Бывший контрабандист, которому расстрел был заменен пожизненным заключением, в 1929 году неожиданно отправил Сталину объемистое письмо. Еще более неожиданным стал прилет в лагерь спецсамолета, который увез Френкеля в Москву. И уж совсем невероятное случилось после его беседы с «вождем». Вчерашний «зэк» вышел из кабинета Сталина в качестве особого уполномоченного по организации трудовых лагерей для заключенных.

Суть его предложений состояла в ведении в лагерях обязательной  трудовой повинности для всех «зэков». Вводилась система нарядов и жестких норм выработки. Невыполнение норм должно было жестоко караться. При крайне низких нормах питания, в качестве поощрения за ударный труд предполагалось введение дополнительных пайков. «Из заключенного нужно выжать все в первые три месяца, потом он нам не нужен». Вот девиз, которым руководствовался Френкель. Порядок в зоне и выполнение нарядов, по его мнению, должны были обеспечивать наиболее авторитетные зэки из уголовников, которым предоставлялись широкие, хотя и негласные полномочия. Предложенная самоорганизация труда заключенных в целом себя не оправдала. Но именно она способствовала ускоренному формированию иерархии воровского сообщества и появлению института «воров в законе». Хотя и расколола уголовный мир на «воров», не шедших на контакт с администрацией, и «сук». После чего в зонах между ними начались кровавые войны. При этом «мужики», как тогда называли «политических» из-за преобладания раскулаченных крестьян, вынуждены были рвать жилы и за себя, и за «блатных».

Заключенные использовались на самых тяжелых, неквалифицированных работах. На лесоповале, в горноразработках, прокладке каналов и дорог в наиболее отдаленных и климатически суровых районах. Первым серьезным массовым опытом применения «системы Френкеля», признанным успешным, стало строительство Беломоро-Балтийского канала. После чего ГУЛАГ стал стремительно разрастаться. Фактически, с социально-экономической точки зрения, несколько миллионов граждан страны были превращены в рабов. Но, в отличие от рабов древнего мира, которых рассматривали как говорящий рабочий скот, и потому берегли, к «советским рабам» отношение было иное. В двадцатом веке сделать рабский труд эффективным можно было, лишь поставив людей в нечеловеческие условия. А это приводило к большой «текучке кадров». И для пополнения ГУЛАГа новой «рабсилой» маховик репрессий начал раскручиваться все быстрее.

Итак, небывалые темпы индустриализации обеспечивались умелой эксплуатацией трудового энтузиазма рабочей молодежи, условия жизни и труда которой на стройках первых пятилеток зачастую мало чем отличались от условий содержания «зэков». Вспомним Маяковского:

«Темно свинцовоночие, и дождик толст, как жгут,

сидят в грязи рабочие, сидят, лучину жгут.

Сливеют губы с холода, но губы шепчут в лад:

"Через четыре года здесь будет город-сад!".

А также массовым использованием практически бесплатного труда рабов - обитателей ГУЛАГа. К 1938 году их численность уже достигла 1880 тыс. человек. Вместе со спецпоселенцами они составляли около 15% от общего числа занятых в промышленном производстве. Финансовое же обеспечение гигантских строек осуществлялось за счет ограбления крепостных колхозников и спецпоселенцев, в ужасных условиях, за гроши валивших лес, наряду с зерном ставший основной «валютой» индустриализации.

Кроме того, большие надежды, как это ни парадоксально, связывались с технической помощью со стороны … ведущих капиталистических стран и, прежде всего, США. И действительно, и во времена НЭПа, и в годы первых пятилеток Запад внес существенный вклад в модернизацию промышленности первой страны Советов, предоставляя лицензии, поставляя новейшее оборудование и производя обучение персонала. Достаточно вспомнить только конвейерную линию для первого автозавода, поставленную Генри Фордом, а также турбогенераторы для Днепрогэса. Немало иностранцев, в основном американских инженеров, трудилось на «стройках коммунизма» непосредственно. Так в 1933 году, только в тяжелой промышленности их насчитывалось 6550 человек. А общее количество иностранных специалистов тогда составляло 20 тыс. человек. Большим другом Советского Союза был президент США Ф. Рузвельт. Одним из его первых шагов на внешнеполитической арене стало установление дипломатических отношений с СССР. А вскоре страна Советов была принята в созданную масонами Лигу Наций. Подобное поведение «акул капитализма» по отношению к государству, провозгласившему своей конечной целью победу мировой революции, невозможно было объяснить только их безграничной алчностью и неразборчивостью в средствах. И только предположение о том, что «мировая закулиса», уже взявшая под контроль правительства ведущих западных стран, готовит Советский Союз к новой мировой бойне, ставит все на свои места. Тезис – фашизм, антитезис – социализм, синтез – новый мировой либеральный порядок. Вот такая диалектика! Но для успешного синтеза столкновение должно было быть весьма разрушительным. Вот почему мировые правители оказывали существенную помощь в ускоренном развитии, прежде всего, военного потенциала СССР.

И все же, несмотря на значительную техническую помощь Запада, основные надежды в деле ускоренной модернизации промышленности Сталин связывал с подготовкой собственных квалифицированных кадров. К началу индустриализации из школ фабрично-заводского ученичества вышло 800 тысяч квалифицированных рабочих, а втузы, вузы и техникумы подготовили более 180 тысяч инженеров и техников. А уже к 1933 году в стране действовало 600 высших учебных заведений, в которых обучалось около полумиллиона студентов. Быстро создавались научные школы. Молодые талантливые ученые, конструкторы, инженеры «новой волны» вместе с учеными «царской» закалки в кратчайшие сроки подняли советскую науку на ведущие позиции в мире. Особенно велики были успехи в авиастроении, где трудилась целая плеяда выдающихся конструкторов, таких как Туполев, Ильюшин, Яковлев, Лавочкин, Поликарпов, Петляков, Микоян. С разработки реактивных снарядов начал свой творческий путь покоритель космоса Королев. Над первыми танками трудился будущий автор гениальной «тридцатьчетверки» Кошкин. Автоматическое стрелковое оружие создавали Шпагин и Дектярев. Советская школа математики дала таких выдающихся ученых, как Виноградов, Александров, Понтрягин, Келдыш, Колмогоров. Не менее впечатляющих успехов добились советские ученые в области физики, где работали такие выдающиеся деятели, как Капица, Тамм, Иоффе, Ландау, Вавилов, Черенков, Прохоров, Курчатов и многие другие. Получением синтетического каучука прославился Лебедев.

ТуркСиб, ДнепроГЭС, «Магнитка», Сталинградский и Челябинский тракторные, Московский и Горьковский автомобильные заводы. Более 1500 новых крупных промышленных предприятий стали символами первой пятилетки. А главным ее символом стал массовый трудовой героизм строителей социализма. Причем, как свободных энтузиастов, поверивших в реальность «светлого будущего», так и подневольных. Колхозники давали план, спасаясь от голодной смерти, а обитатели ГУЛАГа напрягали последние силы, пытаясь выжить в нечеловеческих условиях. И хотя не только фантастические цифры пятилетнего плана, скорректированного Сталиным после первых достижений, но и исходные плановые задания выполнены не были, успех первых лет индустриализации был просто ошеломляющим. Объем промышленного производства за пятилетку увеличился в 2 раза. Причем основной упор был сделан на тяжелую промышленность, выросшую в 2.7 раза. В то время как объем производства легкой промышленности повысился лишь на 56%. Численность населения, несмотря на страшный голод и ужасы раскулачивания, достигла 168 млн. человек. Была ликвидирована безработица. Число рабочих и служащих увеличилось более чем на 7 млн. и составило 22 млн. человек, а их средняя заработная плата возросла более чем в полтора раза. Особенно фантастическими достижения СССР выглядели на фоне глубочайшего экономического кризиса, охватившего Запад именно в этот период. Сталин торжествовал. Все его оппоненты, не верившие в успех индустриализации и коллективизации, были посрамлены. Авторитет «мудрого руководителя», на фоне достижений в социалистическом строительстве, достиг небывалых высот. Доклад Сталина на XVII партсъезде, названном «съездом победителей», стал его подлинным триумфом. Жалкие оппозиционеры, Бухарин и Рыков, милостиво включенные в состав делегатов съезда, униженно каялись и вовсю славили великого вождя. Тем неожиданнее стало значительное число голосов, поданных против Сталина при тайном голосовании на выборах руководящих органов.

Дело в том, что искусственно создаваемая новая общность людей – «советский народ», быстро структурировалась путем разделения на рядовых «строителей коммунизма» и советскую элиту – партноменклатуру. И довольно скоро интересы элиты, стремившейся к получению всей полноты коллективной власти в тоталитарном государстве, вошли в противоречие с диктаторскими устремлениями Сталина. Иосиф Виссарионович, кумиром которого был Иван Грозный, стремился стать «красным самодержцем». Он хорошо изучил русскую историю и верно рассчитал, что из двух зол: коллективной и единоличной диктатур, русский народ, безусловно, предпочтет «мудрого отца народов». Он был уверен, что хотя самодержавная идея в сознании русского, а тем более советского народа была разрушена, но в подсознании все-таки осталась. «Удельные князья» во главе с первым секретарем ЦК компартии Украины Косиором, и индустриальные «бароны» во главе с всесильным наркомом тяжелой промышленности Орджоникидзе были крайне недовольны диктаторскими замашками Сталина. И если в двадцатые годы борьба за власть велась между отдельными вождями, то теперь Сталин вступил в схватку со всей партийной элитой. Это противостояние очень напоминало борьбу Ивана Грозного с боярством. Тайное голосование на XVII партсъезде показало, что крепкий хозяйственник Киров, не имевший диктаторских амбиций, устраивал новую элиту значительно больше. И хотя Киров не оправдал надеж номенклатуры и не пошел против «Хозяина», но судьба его была уже решена.

Смерть Кирова Сталин умело использовал для инспирирования очередного витка борьбы с «врагами народа», поднявшейся на волне «народного гнева» против «подлых убийц». Но при этом пострадали не только последние «недобитые буржуи» и самостоятельные крестьяне, но, впервые, и свои. Вслед за Кировым в мир иной отправилось почти все ленинградское НКВД, в рядах которого было еще много выдвиженцев Зиновьева. «Партийные бояре» упустили момент, когда свержение Сталина законными методами было еще возможно. С каждым новым днем, приносившим очередной успех в деле индустриализации, авторитет «Вождя» в глазах рядовых коммунистов и сочувствующих, находившихся по эту сторону колючей проволоки, возрастал в геометрической прогрессии. От банального же покушения Сталин был надежно укрыт в «Александровской слободе» на ближней даче в Кунцево за стеной «красной опричнины» в лице всесильных «органов». Но сохранять лояльность самой опричнины Вождю было гораздо труднее, чем Грозному самодержцу, которого он считал своим учителем. Ивану для этого было достаточно связать опричников кровью. Перед Сталиным задача стояла посложнее, ибо в условиях торжества антисистемы одной крови на руках было мало. Поэтому «Хозяин» поддерживал лояльность своих «ищеек» путем периодических чисток их рядов. Вслед за ленинградским управлением НКВД, в 1936 году очередь дошла и до центрального аппарата во главе с Ягодой. А 1938 году, выполнив свою миссию, на распыл пошел и Ежов со товарищи. Целью этих периодических чисток было стремление не допустить сращивания органов подавления с высшей партийной элитой. Поэтому, только после уничтожения Ягоды и его ставленников, множеством нитей связанных с региональными партийными бонзами, Сталин решился вступить в решительную схватку с «красным боярством», чтобы раз и навсегда подавить возможную оппозицию его диктаторским амбициям.

Выполнение миссии было возложено на выходца из рабочих Николая Ежова, до этого никак не связанного с «органами». Начав с чистки самого НКВД, в 1937 году Ежов приступил к исполнению основной задачи. Главными героями кровавого спектакля под названием «Открытые процессы над врагами народа» стали бывшие деятели правой и левой оппозиции, а главным режиссером был лично Иосиф Виссарионович. Каменев, Зиновьев, Бухарин, Рыков, Пятаков, давно уже лишенные своих постов и влияния и многократно покаявшиеся, тем не менее, были удобным материалом для создания образа затаившегося врага, разоблаченного доблестными органами.

И здесь Сталин все рассчитал верно. Казни бывших высокопоставленных «бояр» были встречены небывалым энтузиазмом населения. И энтузиазм этот был, вопреки устоявшемуся мнению, отнюдь не наигранный. Советская молодежь, после первых ошеломляющих успехов в строительстве социализма, безгранично доверяла своему вождю. Воспитанная на коммунистических ценностях и горьковской сентенции: «Если враг не сдается – его уничтожают», она с восторгом восприняла еще одну победу над «врагами» их общего дела. Простые же русские люди, как вспоминал уже упоминавшийся нами разоблачитель провокаторов В.Л. Бурцев: «С искренней безграничной радостью встречали известия о казнях большевиков, совершавшихся в Москве. Все радовались, что наконец-то казнены эти палачи, и были счастливы, что могут открыто на площадях и на собраниях кричать анафему казнённым, о которых они до сих пор принуждены были молчать...».

Но вскоре, вслед за мифическими врагами, на волне всеобщего энтузиазма, начались казни тысяч потенциальных противников Сталина из партноменклатуры. На всякий случай Иосиф Виссарионович уничтожил практически всех участников съезда «победителей», принимавших участие в том скандальном тайном голосовании. В их числе оказались и многие видные региональные партийные и хозяйственные руководители. И также как и во времена опричнины, когда вместе с боярами зачастую вырезались и их слуги, вместе с руководителями репрессировалось и их окружение. Завершающим аккордом подавления возможной оппозиции своей единоличной власти, стало уничтожение Сталиным высшего военного руководства во главе с Тухачевским.

Вот тогда-то и «дети Арбата», взращенные на крови и страданиях русского народа, неожиданно «прозрели», обнаружив, что это «чудовище» извратило «светлые идеи» их отцов - верных ленинцев. В их изложении трагедия началась именно с 37-ого, а всех этих ужасов красного террора, раскулачивания, коллективизации и «голодомора» вовсе и не было. Но тот же Бурцев по этому поводу заметил: «Мы с полным правом можем сказать в защиту Сталина, что в бывших троцкистско-зиновьевско-бухаринских процессах он не проявил никакого особенного зверства, какого бы все большевики, в том числе и сами ныне казнённые Зиновьев, Бухарин, Пятаков, не делали раньше — всё время после 1917 г. со своими политическими врагами — небольшевиками...».

Вместе с бывшими вождями, организаторами красного террора, вместе с «героем» Кронштадта Тухачевским, прославившемся применением боевых отравляющих веществ против тамбовских крестьян, вместе со старыми большевиками, имевшими несчастье дожить до 37-ого года, возмездие постигло сотни тысяч партийных руководителей и военноначальников разных уровней, а также рядовых коммунистов, на своей шкуре испытавших действие любимой партийной поговорки «лес рубят – щепки летят». Жаль только, что возмездие это стало не следствием народного возмущения, а результатом борьбы за абсолютную власть одного из величайших злодеев современности. Да и справедливым его назвать тоже нельзя, ибо казнены они были не за участие в красном терроре, уничтожении церкви, раскулачивании, коллективизации и «голодоморе», а за мифический шпионаж и вредительство.

О масштабах этой борьбы с собственной партией свидетельствуют сухие цифры. За два года (1937-38) по политическим мотивам было осуждено 1 344 923 человека, что составляет ровно треть всех «политических», репрессированных за весь период нахождения Сталина на посту генсека (с 1922 по 1953 год). Из них к смертной казни было приговорено 681 692 человека, что превышает 85% всех казненных в сталинский период. Эти цифры уже сопоставимы с численностью самой ВКПб. Фактически, после 1938 года это уже была другая партия, члены которой в прямом^* и переносном смысле готовы были плясать под дудку своего Хозяина.

Конечно, среди репрессированных в эти годы была далеко не одна партноменклатура. Вместе с ней пострадали и сотни тысяч действительно невинных людей. Либо просто случайно попавших «под руку», либо ставших жертвами «творческой инициативы масс». Дело в том, что в процессе ломки природных этнических систем и формирования «советского человека», часть людей по своей этнопсихологии оказалась вообще вне рамок каких-либо общностей. Утратив христианскую мораль и заразившись негативным мироощущением, они не восприняли и мораль коммунистическую, усиленно внедряемую в сознание рядовых граждан. Часть из них пополнила ряды воровского сообщества, другие же образовали категорию людей, к которой точнее всего подходит определение «приспособленцы». И, приспосабливаясь к непростой окружающей обстановке, они были способны на любую подлость. Поэтому процесс «перебора людишек» несколько вышел из-под контроля Хозяина. Ложные доносы, как и во времена Бориса Годунова, потекли рекой, давая обильную пищу прожорливому чреву ГУЛАГа. И если даже в акматической фазе, когда антисистема лишь слегка затронула здоровый этнос, провоцирование государством самых низменных инстинктов привело к столь печальным последствиям, то что уж говорить о фазе надлома, когда этнические осколки были сильно поражены антисистемным мышлением и негативным мироощущением. Перефразируя древнего летописца, можно сказать, что «…от таких доносов была в стране большая Смута: доносили друг на друга коммунисты, комсомольцы, пионеры и «несознательные» граждане, жены доносили на мужей, дети - на отцов, от такого ужаса мужья от жен таились, и в этих окаянных доносах много крови пролилось неповинной, многие от пыток померли, других казнили, иных по тюрьмам разослали и со всеми домами разорили…» И если «идейные» коммунисты «стучали» из страха быть обвиненными в недостаточной бдительности, то вышеназванные «приспособленцы» доносили либо из мести или зависти, либо преследуя какую-то выгоду. Как отмечал булгаковский Воланд: «москвичи - люди как люди, только квартирный вопрос их немного испортил». Действительно, жилищные условия большинства горожан были ужасными. Нары в бараке на стройках социализма или комната в огромной «коммуналке» без удобств – вот удел основной массы советских людей того времени. Поэтому донос на соседа, как средство улучшения жилищных условий, приобрел необычайную популярность. Весьма распространен был и донос, как способ продвижения по служебной лестнице. Несмотря на всю их очевидную ложность, не реагировать на доносы «чекисты» не могли, так как сами рисковали оказаться обвиненными в недостаточной бдительности и разделить судьбу своих жертв. Так как главным мотивом доносов были зависть и алчность, то страдали от них в первую очередь люди незаурядные, талантливые. Среди ученых и инженеров количество «врагов народа» оказалось столь велико, что научно-техническое развитие страны оказалось под угрозой. Но и тогда Сталин не стал останавливать эту вакханалию. «Рачительный» Хозяин нашел другой выход. Талантливые ученые и инженеры были собраны в тюремные научно-исследовательские центры, прозванные в народе «шарашками». Именно в таких "шарагах", через которые прошли Туполев, Королев и многие другие выдающиеся деятели науки и техники, во многом и ковалась оборонная мощь страны. И трудились они в них за одну пайку и право не быть отправленными на лесоповал. А этот последний стимул был посильнее, чем соцсоревнование.

Тем не менее, несмотря на массовые репрессии, и вторая пятилетка завершилась триумфально. Объем промышленного производства к 1938 году, по сравнению с начало индустриализации вырос в 4 раза. По этому показателю СССР уверенно вышел на второе место в мире. Численность городского населения достигла 58 млн., составив уже 30% от общего числа жителей СССР. То есть, всего за 10 лет Советский Союз из аграрной страны превратился в аграрно-индустриальную. Причем успехи, прежде всего, тяжелого машиностроения позволили обеспечить армию достаточным количеством современного оружия. Задача технической подготовки к большой войне была решена. Социалистические формы хозяйствования полностью доминировали. Частная собственность была ликвидирована. Все это позволило утверждать, что социализм в СССР к концу второй пятилетки был в основном построен.

Успехи в построении социализма способствовали поднятию престижа первой страны Советов во всем мире. Поддержанию положительного имиджа способствовала и интеллектуальная элита Запада. Так Б. Шоу назвал СССР «государством будущего» и заявил, что «слухи о голоде являются выдумкой». На язвительный вопрос журналистов, почему же тогда он не останется в России, хитрый Шоу ответил: «В Англии конечно ад, но я старый грешник и моя обязанность находиться в аду». Леон Фихтвангер пишет книгу «Москва. 1937 год», восхвалявшую советское государство. Теодор Драйзер и многие другие американские писатели и журналисты также восхищались большевистским режимом. В 1937 году американский посол в СССР Дэвис заявил, что верит в подлинность политических процессов и не видит никакой угрозы со стороны Коминтерна. Все это и, в особенности, реакция на деятельность Коминтерна, заявленными целями которого была мировая революция, кажется совершенно необъяснимым. Но все встает на свои места, если мы вспомним, что «архитекторы нового мирового порядка» готовили Советскую Россию к вступлению в один из блоков, создаваемых для очередной мировой бойни. Для чего соответствующим образом и подготавливалось общественное мнение на Западе.

Сам Сталин также придавал большое значение имиджу своего государства. Его правительством было приложено немало усилий для возвращения эмигрантов в СССР. Под воздействием советской пропаганды среди эмигрантов возникло движение «сменовеховцев», многие члены которого вернулись в СССР. Особое значение придавалось приезду выдающихся деятелей науки и искусства. С целью агитации за репатриацию, на Запад были направлены многочисленные эмиссары, среди которых наибольших успехов добился Илья Эренбург. И хотя большинство эмигрантов воздержалось от возвращения в страну «свободных трудящихся», все же значительное число известных людей вернулось на Родину. Для большинства из них это закончилось либо прозябанием в безвестности, либо преследованием и репрессиями, либо, как в случае с Мариной Цветаевой, самоубийством. Зато те немногие, кто сумел продемонстрировать свою преданность и полезность сталинскому режиму, были обласканы «по полной». Дальше всех здесь пошел М. Горький. Посетив стройку Беломоро-Балтийского канала, Алексей Максимович так восторгался мудростью вождя в деле организации «перековки» бывших врагов, что заслужил звание «великого пролетарского писателя», прижизненное увековечивание и славу, уступавшую только славе самого Хозяина. А его знаменитый лозунг «Если враг не сдается – его уничтожают!» стал девизом будущих московских процессов. К счастью для него, «великий гуманист» не дожил до самих процессов, чем избавил себя от очень неловкого положения.

Успехи в строительстве социализма способствовали ускоренному формированию из осколков природных этносов «нового советского человека». Его характерной особенностью стало футуристическое ощущение времени. Воспитываемый в презрении к истории своей страны, он воспринимал прошлое как сплошную тьму и невежество. Настоящее же представлялось лишь как предвестник «светлого коммунистического будущего». Поэтому в нем ценилось лишь то, что это будущее приближает, то есть самоотверженный бескорыстный труд. Отсюда вытекала неприхотливость в быту, презрение к «вещизму», комфорту и другим «буржуазным пережиткам». Кроме верности коммунистическим идеалам, в советском человеке воспитывалась твердость духа, стойкость, готовность пожертвовать собой ради общего дела. Лозунг «в здоровом теле – здоровый дух» призывал не только к моральной, но и к физической закалке. Готовность к труду и обороне подтверждалась всеобщей сдачей норм ГТО. Занятия физкультурой и спортом стали обязательным атрибутом «нового человека».

«Гвозди бы делать из этих людей.

Не было б в мире прочнее гвоздей».

Эти строки из поэмы Маяковского точно отражают тот идеал, к которому стремились воспитатели «советского человека». Важной составляющей его антисистемного мышления было презрение к родной природе, которая воспринималась не как мать, а как злая мачеха, «от которой нельзя ждать милостей, и взять от нее все силой – вот наша задача!». Последствия этого мышления мы встречаем на протяжении всего коммунистического периода нашей истории. Отравленные реки и озера, красавец Арал, превращенный в грязную лужу, напрочь загаженная ради нефтяных доходов тундра, целые города, проваливающиеся в пустоты гигантских выработок, плотины на равнинных реках, затопившие огромные территории с вековыми лесами и саму память о народной жизни. Вот только некоторые примеры последствий антисистемного мышления, символом которого стал Минводхоз - жуткий монстр, готовый зарыть в землю триллионы рублей, не задумываясь о последствиях. Хорошо еще, что сибирские реки он не успел повернуть вспять.

Итак, благодаря успехам индустриализации, целое поколение городской молодежи, прошедшее через пионерию и комсомол, влилось в «новую общность людей - советский народ». К ним, в значительной мере примыкало и среднее поколение, чья взрослая жизнь приходилась на послереволюционный период. Хотя среди них было и немало «приспособленцев» и людей с двойственным мироощущением, принявших социалистические ценности, но в значительной мере сохранивших стереотипы поведения русского человека. Внедрению стереотипов поведения «советского человека» среди представителей среднего и даже старшего поколения способствовало неуклонное, хотя и медленное улучшение жизни горожан. Медицинское обслуживание и образование, включая высшее, было бесплатным. Для формирования «трудовой советской интеллигенции» стимулировалось получение высшего образования наиболее способными представителями рабочей молодежи города и села. Продукты питания в городах, после подавления сопротивления деревни, становились все обильнее и разнообразнее. Карточная система снабжения канула в лету. При этом цены продолжали постепенно снижаться, а доходы - расти. Хотя главной целью индустриализации было повышение обороноспособности страны, однако успехи в развитии средств производства способствовали и росту в сфере производства товаров народного потребления. Конечно, легкая промышленность производила товары, весьма далекие от мировых стандартов. Но все же, по сравнению с ватниками и кирзовыми сапогами это был большой прогресс. Ввод нового жилья был крайне незначителен и жилищный вопрос, как мы уже отмечали, стоял очень остро. Но зато строительство объектов соцкультбыта велось с большим размахом. Многочисленные санатории, дома отдыха, дома и дворцы культуры, клубы, дома пионеров, библиотеки, стадионы, бассейны готовы были принять простых рабочих и их детей, обеспечивая им оздоровление и культурный досуг. Их помпезный вид должен был подчеркивать заботу руководства о рабочем человеке, именем которого постоянно клялись партийные вожди.

В деревне успехи «советизации» были не столь впечатляющими. Традиционный крестьянский труд в постоянном контакте с родной природой не способствовал внедрению коммунистических стереотипов поведения. Да и приусадебные участки с остатками «своего» хозяйства, ставшие едва ли не главным источником выживания крестьянских семей, не позволяли колхозникам окончательно превратиться в сельскохозяйственных рабочих. Поэтому, несмотря на мощную воспитательную работу в советской школе, сельская молодежь в русских деревнях, вступив во взрослую жизнь, постепенно возвращалась к стереотипам поведения и традициям русского этноса, поддерживаемым значительной частью старшего поколения.

Таким образом, в процессе построения социализма, русский этнос, как системная целостность, понес серьезные потери. Городская молодежь, энтузиасты великих строек, сельский «бедняцкий актив» прочно вошли в состав «советского народа». Для значительной части среднего поколения горожан и сельской молодежи была характерна двойственность мироощущений, что нередко приводило к утрате нравственных ориентиров. А это, в свою очередь, порождало «приспособленцев» и давало подпитку 3-х миллионному воровскому сообществу. Но значительная часть крестьян, по-прежнему составлявших почти две трети от всего населения, упорно сохраняла верность русской этнической традиции. Лишенные земли и права распоряжаться продуктами своего труда, с разрушенной общиной и церковью, подвергаемые постоянному «промыванию мозгов», они в тайниках своей души продолжали упорно хранить верность православию, соборности и память о созданной трудами их предков великой державе. России, которую все они потеряли.

Успешное завершение индустриализации стало вершиной триумфа Сталина. Страна превращена в мощное государство. Армия оснащена современным вооружением. Партия - единственная реальная политическая сила – полностью в его руках. Культ личности достиг апогея. Окруженный бездарными подхалимами, «Великий вождь» окончательно уверовал в свою непогрешимость. Подавив всякую оппозицию своей единоличной власти, «Хозяин» начал еще больше «закручивать гайки». В 1940 году рабочие, подобно колхозникам, прикрепляются к своим предприятиям, то есть, фактически также становятся крепостными. Вводится уголовное наказание за малейшее нарушение трудовой дисциплины, в частности, за опоздание на работу.

Ужесточение дисциплинарных мер на производстве свидетельствовало о том, что небывалый энтузиазм первых пятилеток начал ослабевать. Люди стали уставать от постоянного сверхнапряжения. И, несмотря на непрерывную пропаганду, жизнь брала свое. Мобилизационная экономика уже практически достигла предела своих возможностей. Поэтому вводится 7-ми дневная рабочая неделя, оборонные предприятия переходят на круглосуточный режим работы. Фактически, в преддверии надвигавшейся войны, страна переводится на военное положение.

А большая война, стараниями мировой закулисы, неуклонно приближалась. Помимо военных промышленников во главе с Крупом и главой Рейхсбанка Ялмаром Шахтом, приход Гитлера к власти финансировали и иностранные банкиры во главе с влиятельным председателем английского банка Монтегю Норманном. Они же обеспечивали безнаказанность нарушения Германией положений версальского мира и ее стремительную милитаризацию. Исходя из этого, становятся понятными и все последующие события. И неожиданный захват тогда еще крайне слабым вермахтом Рейнской области. И согласие стран Антанты на аннексию Австрии, и «мюнхенский сговор», в результате которого Чехия была оккупирована, а Словакия превращена в марионеточное профашистское государство. Причем прекрасно вооруженная чехословацкая армия тогда еще мало в чем уступала германской. Но мысль о сопротивлении даже не возникла, и Германия одномоментно чуть ли не удвоила свои вооружения и резко повысила военную мощь.

Предоставление Гитлеру права на проведение летней Олимпиады явилось еще одним негласным подтверждением одобрения его курса. А курс этот, по мысли западных лидеров у Германии был только один – на Восток! Тем более что и Гитлер до последнего момента старался втянуть британцев, которые по мысли нацистских идеологов, также относились к высшей расе, в свой союз. Недаром Чемберлен, вернувшись из Мюнхена, заявил в парламенте: «Я привез вам мир».

Реакция Сталина на победу нацистов была вполне прогнозируема. После 1933 года, тесное сотрудничество Германии и Советской России было прервано. А оно во времена Веймарской республики было действительно очень интенсивным. Многие немецкие офицеры и, в частности, будущий гений танковой войны Гудериан, проходили обучение в академии советского генштаба. Первые немецкие танки и первые «Юнкерсы», уничтожившие испанскую Гернику, собирались на советских заводах. Но теперь Сталин, понявший неизбежность схватки с фашизмом, тщетно пытался объединиться со странами Антанты против создававшейся оси Германия – Италия – Япония. Первая репетиция этого столкновения была осуществлена в 1936 году в Испании, где на стороне Франко сражались войска Германии и Италии, а на стороне республиканцев – советские «добровольцы-интернационалисты».

Тем неожиданнее для европейских правителей стал пакт Риббентропа-Молотова и последовавший за ним разгром Польши новоявленными союзниками. Конечно, любому было очевидно, что столкнуть лбами многомиллионные армии Германии и СССР можно было только через Польшу. В узкой горной полосе Карпат на границе СССР с Венгрией и Румынией, им было бы просто не развернуться. Но Гитлеру для этого вовсе не обязательно было громить поляков. Польское руководство, едва получив независимость, сразу выдвинуло лозунг: «Великая Польша от моря до моря». Вместе с немцами поляки уже успели поживиться за счет чехов и потому, безусловно, были готовы присоединиться к ним в совместном натиске на Восток. Но твердая позиция фюрера по вопросу о «данцигском коридоре» делала союз с Польшей невозможным. А те, кто стоял над европейскими правителями, для обеспечения полной и окончательной победы либерализма, планировали подвергнуть серьезной «встряске» всю Европу. Поэтому вслед за неожиданным вторжением Германии в Польшу, последовала не менее неожиданная реакция тех, кто еще вчера спокойно отдал Чехословакию на заклание немцам. Великобритания и Франция объявили Германии войну. Очевидцы утверждают, что Гитлер был поражен этим известием, осознав, что «спонсоры» втянули его в бойню на два фронта.

Принято считать, что заключение пакта о ненападении было мудрым тактическим шагом Сталина, позволившим ему выиграть время, так необходимое для подготовки к войне. Но фашистская Германия развивала военную промышленность и укрепляла армию едва ли не быстрее, чем СССР. К тому же, в 1939 году Гитлер полностью располагал экономическим ресурсом только одной Чехословакии, а также военной силой Италии и Венгрии. А к лету 1941 года Германия уже использовала в своих целях экономический потенциал всей континентальной Европы и получила дополнительных военных союзников в лице Румынии, Финляндии, Болгарии и Хорватии. Таким образом, соотношение сил между Германией и Советским Союзом за два года изменилось отнюдь не в пользу СССР. А вот Гитлеру пакт позволил беспрепятственно разгромить Югославия и Грецию и обезопасить свой южный фланг.

В стратегическом же плане Сталин и вовсе совершил грубейший просчет, заключавшийся в неправильной оценке сроков и условий начала войны с Германией. «Отец народов» был уверен, что Гитлер надолго увязнет на Западе и не нападет на СССР, пока полностью не разгромит англичан. Но английское правительство, упорно натравливая Гитлера на СССР, все эти годы практически не готовилось к войне. А Франция в военном отношении оказалась полным нулем. Французы все свои надежды связывали с неприступной «линией Мажино». Им и в голову не приходило, что немцы просто обойдут ее через Бельгию. В результате англо-французские войска в Бельгии были разгромлены. Франция пала. А англичане были прижаты к Ла-Маншу под Дюнкерком. Роммель уже готов был бросить свои танки, чтобы окончательно раздавить их беспомощную армию. После чего должно было последовать вторжение на британские острова, к отражению которого англичане в тот момент еще были совершенно не готовы. И тут произошло самое загадочное событие 2-ой мировой войны. Гитлер неожиданно отдал приказ отвести войска и позволил англичанам беспрепятственно эвакуировать свою армию. С военно-политических позиций это решение было совершенно необъяснимо. Скорее всего, именно заокеанские «кураторы» попросили фюрера не добивать своих арийских собратьев и вспомнить, наконец, о «Drang nach osten». В их планы входила сильная трепка Западной Европы и взаимный разгром фашистских государств и СССР, а вовсе не полная победа нацизма в Европе. По-видимому, просьба эта была столь «убедительна», что Гитлер не смог им отказать. И танки Роммеля, вместо вересковых пустошей Англии, отправились месить пески Ливии.

Пакт и секретные протоколы о разделе сфер влияния приблизили Сталина к осуществлению его давней мечты. Восстановить Российскую Империю в прежних границах. После разгрома Польши к СССР отошли земли западной Белоруссии и Западной Украины. Вскоре был предъявлен ультиматум Румынии, и Бессарабия была возвращена России. После организации «народных восстаний» и оказания «братской помощи», Прибалтика также вошла в состав СССР. А вот в Финляндии дело не заладилось. Социалистическую революцию организовать не удалось, а попытка захвата Финляндии военной силой провалилась. Советско-финская война выявила крайне низкий уровень готовности «несокрушимой и легендарной», вызванный уничтожением в период репрессий практически всех боеспособных командиров старшего и среднего звена. Лишь ценой колоссальных потерь Красной армии удалось прорвать «линию Маннергейма» и захватить Карельский перешеек. На большее сил уже не осталось.

Захват Прибалтики и Западной Украины, народы которых прочно входили в западно-христианский суперэтнос, в этнополитическом аспекте был абсолютно контрпродуктивен. Одним из следствий этих захватов, сопровождавшихся всеми «прелестями» раскулачивания и коллективизации, стали сформированные немцами в 1943-1944 годах из добровольцев Прибалтики и Западной Украины 4 дивизии СС. Особенно тяжелые и долговременные последствия для этногенеза всего российского суперэтноса имело присоединение к сталинской Империи «западенцэв». В то же время, следствием взаимных обязательств по разделу сфер влияния, стал беспрепятственный разгром Гитлером Югославии и захват Балкан.

Великая Отечественная Война, унесшая около 27 млн. жизней советских граждан, стала величайшей трагедией в истории всех российских народов. Ей посвящены многие тысячи научных работ и художественных произведений. Мы же попытаемся взглянуть на эти трагические события в этнопсихологическом аспекте. И здесь в глаза бросается невероятное несоответствие между беспримерным мужеством и массовым героизмом советских людей и не менее массовыми случаями дезертирства, сдачи в плен и перехода на службу к оккупантам. Только в первые месяцы войны в плен сдалось около 2 млн. военнослужащих. А всего за годы войны попало в плен и пропало без вести более 5 млн. человек. Участь тех, кто не шел на сотрудничество с оккупантами, была ужасной. Тем более что Сталин отказался подписать Гаагскую конвенцию о военнопленных, заявив, что: «У нас пленных нет, а есть только предатели». Из тех, кто отказался служить немцам, в лагерях до Победы дожил только 1 млн. Еще около 1 млн. человек сумели уйти к партизанам. Остальные погибли от нечеловеческих условий содержания или были уничтожены в концлагерях или во время «научных» опытов врачей СС.

А более 1 млн. пленных пошло на сотрудничество с фашистами. Только в армию генерала Власова в последствие записалось 800 тыс. «добровольцев». В самой Красной Армии около 500 тыс. «трусов и дезертиров» было расстреляно военно-полевыми судами. И это, не считая «штрафников»^*, уничтожавшихся при бегстве с поля боя заградотрядами НКВД. Количество старост, бургомистров, полицаев и других лиц, сотрудничавших с оккупантами, не многим уступало численности партизан, более 1-ого млн. которых действительно развернули беспримерную по масштабам и эффективности народную войну. Поведение жителей Прибалтики и Западной Украины, входивших в западно-христианский суперэтнос, мы рассматривать не будем. Их реакция на насильственное присоединение к коммунистической России была вполне предсказуема. Но чем объяснить столь полярное поведение народных масс, входивших в российский суперэтнос. На мой взгляд, это было вызвано глубоким различием в стереотипах поведения между теми, кто уже влился в формируемый коммунистической антисистемой «советский народ», теми, кто остался в рамках природных этносов, и «приспособленцами», утратившими нравственные ориентиры своих народов, но не воспринявшими ценностей «советского человека». Большая часть городской молодежи, принявшая коммунистическую мораль, с первых дней войны демонстрировала героизм и готовность пожертвовать собой ради спасения социалистической Родины. Но из-за полной недееспособности командного состава, этот массовый героизм поначалу не находил организационной поддержки и эффективного использования. Хотя и позволил сорвать план молниеносной войны. Русские же крестьяне, составлявшие основу армии, пребывали в душевной растерянности. Еще Наполеон в свое время очень рассчитывал на восстание рабов против своих господ. Но получил в ответ дубину русского мужика, поднявшегося за Веру, Царя и Отечество. Теперь же Отечество было захвачено большевиками, убившими царя и пытавшимися уничтожить их веру. И душа многих русских разрывалась между любовью к Отчизне и ненавистью к поработившим ее большевикам. Многим хотелось верить, что немцы пришли помочь им избавиться от коммунистов. Поэтому тон в начальный период войны задавали многочисленные «приспособленцы», добровольно сдававшиеся в плен, шедшие на активное сотрудничество с немцами и тянувшие за собой растерявшихся русских людей. Командование вермахта оказалось мудрее своего фюрера, уповавшего только на силовое решение «восточного вопроса». Вопреки мнению Гитлера, запрещавшего всякие контакты с «недочеловеками», оно всячески поощряло русских коллаборационистов. Велась активная пропаганда, разъяснявшая населению, что немцы пришли исключительно для избавления их от большевиков. По началу в оккупированных районах открывались церкви, организовывалась хозяйственная жизнь.

Пытаясь спасти ситуацию, Сталин решил дополнить советский патриотизм традиционным русским. Для его возрождения он обратился за помощью к православной Церкви. Кроме того, церковные иерархи были подключены к переговорам о предоставлении экономической помощи Советскому Союзу и ускоренном открытии второго фронта. Церковь также сумела организовать сбор значительных средств на нужды армии. Началось восстановление храмов и монастырей. Проповедь священников, обращение к памяти о славных предках, от Александра Невского до Суворова, помогли многим русским постепенно выйти из состояния растерянности и понять, что когда враг угрожает Отчизне, все остальные вопросы должны отойти на второй план. А угон миллионов^*1 молодых людей на работы в Германию, зверства карателей из войск СС^*2, производивших массовое уничтожение мирных жителей в ответ на действия партизан, быстро лишили колеблющихся последних иллюзий относительно германских «освободителей». И тогда героизм советского*³ и беспримерное мужество и стойкость русского солдата, несмотря на колоссальные потери, вызванные бездарностью военного руководства, помогли переломить ситуацию и победить врага.

На волне патриотизма возник и новый виток трудового героизма, который начал было затухать после 2-ой пятилетки. Он позволил в кратчайшие сроки эвакуировать военную промышленность за Урал и обеспечить армию всем необходимым для победы. Так русские люди, защищая Отечество от фашистских захватчиков, вынуждены были способствовать торжеству коммунистической антисистемы.

США, как главная ударная сила «мировых правителей», вышли из войны, чрезвычайно усилившись экономически, став мощным оплотом нового мирового порядка. Лежащие в руинах страны Западной Европы и Япония безропотно приняли план Маршалла и либеральные ценности. Национальные элиты были разрушены. Национализм был полностью дискредитирован и путь идеям глобализма расчищен. Было обеспечено создание государства Израиль и необходимый приток его населения. И все же, одна из главных задач решена не была. Несмотря на страшные людские и материальные потери, сталинская Империя не только не погибла вместе с фашизмом, но и сумела включить в свою орбиту страны Восточной Европы. И это несмотря на то, что СССР практически всю войну сражался с Германией в одиночку. Западные «союзники» на самом деле стремились лишь к поддержанию баланса сил между фашистским и коммунистическим режимами с тем, чтобы они как можно дольше и эффективнее взаимно истребляли друг друга. И только «окончательное решение еврейского вопроса» удержало их от сепаратных переговоров с Гитлером в конце войны. Да и второй фронт был открыт лишь после того, как возникла реальная угроза включения всей континентальной Европы в сферу влияния СССР. Словом, Коммунистическая Россия не оправдала возлагавшихся на нее надежд, выйдя из войны еще боле мощной державой, чем она была до нее. И потому, сразу по окончании «горячей» войны, знаменитая речь Черчилля в Фултоне открыла эру войны «холодной». И тогда западные интеллектуалы, еще вчера горячо симпатизировавшие первой стране Советов, как по команде «прозрели» и включились в идеологическое сражение с «Империей Зла». Два непримиримых военно-политических блока вступили в бескомпромиссную борьбу за страны «третьего мира». Причем, поначалу, успех был явно на стороне СССР. После войны коммунистическая антисистема победила в многомиллионном Китае. Индия и Пакистан сумели добиться независимости, положив начало краху ослабевшей после войны Британской империи. Первое прямое столкновение военнослужащих СССР и США на Корейском полуострове, закончилось созданием марксистской Северной Кореи. Словом, коммунистическая зараза, выйдя из-под контроля творцов нового мирового порядка, начала стремительно расползаться по миру.

Сталин торжествовал. Он не только воссоздал Российскую Империю в прежних границах, но, казалось, осуществил давние мечты панславистов. Объединил под своим скипетром все православные и славянские страны. Но, увы, объединяющим фактором стала не православная идея, а марксистская антисистема. К тому же в «социалистический лагерь», кроме православных сербов, болгар, черногорцев, македонцев и румын, были загнаны представители западно-христианского суперэтноса: поляки, чехи, венгры, хорваты, словенцы и восточные немцы. Результатом навязывания восточным соседям «коммунистического Рая» стало то, что сейчас лозунг «чемодан-вокзал-Россия», стал доминирующим даже среди некогда братских балканских народов. А идея объединения всех православных этносов в рамках российского суперэтноса для защиты своих интересов в борьбе с западно-христианской суперэтнической системой, сегодня еще дальше от осуществления, чем в момент своего рождения 300 лет назад.

Часть западно-христианских народов, прибалты и западные украинцы были включены в «дружную советскую семью» непосредственно. Причем процесс «советизации» у них, также как у недавно присоединенных молдаван, сопровождался всеми «прелестями» коллективизации, которые пережила русская деревня в тридцатые годы. И когда к страшной разрухе и ужасам насильственной коллективизации прибавилась засуха в Молдавии и степных районах Украины, перманентное недоедание военных и послевоенных лет перешло в новый Голодомор 1946-47 годов, унесший более 1 млн. жизней. И также как и тридцатые годы, это был сознательный геноцид против народов СССР. У колхозов, не выполнивших план, в наказание изымали практически весь хлеб, обрекая людей на голодную смерть. Вновь, как и в тридцатые годы, вовсю заработал пресловутый закон «о трех колосках», по которому десятки тысяч «расхитительниц» социалистической собственности с почерневшими от голода лицами отправились в лагеря. Что при этом ожидало их детей - догадаться не трудно. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Молдавии, где по уже проверенной схеме сопротивление коллективизации было задушено «костлявой рукой голода». Причем снижение поставок в засушливых районах сопровождалось резким повышением плановых заданий в других продовольственных регионах. Это привело к разрастанию массового голода на всю территорию Украины, Белоруссии и черноземные районы России и Казахстана. Сталинский режим тщательно скрывал факт массового голода. Гуманитарная помощь у международных организаций, контролируемых Соединенными Штатами, новым врагом СССР, запрошена не была. Более того, значительные объемы хлеба направлялись в «братские» страны на укрепление коммунистических режимов. К тому же, огромные средства тратились на ускоренное достижение ядерного паритета.

Тем не менее, внутри страны авторитет коммунистической антисистемы и ее Вождя, вследствие невероятной победы в столь страшной войне, был необычайно высок. Рабочий класс нищей, полуголодной страны, почти все ресурсы которой уходили на поддержание самой мощной в мире армии, переживал очередной этап трудового энтузиазма, связанный с гигантской задачей восстановления разрушенного хозяйства. И уже к 1950 году объем промышленного производства почти в 2 раза превысил довоенный уровень. В деревне же ситуация складывалась не столь оптимистично. Русские женщины, все военные годы, на своих плечах державшие тыл, продолжали безропотно тянуть свою лямку в буквальном смысле этого слова^*. Никакие страдания не могли лишить их ответственности за жизнь своих детей. А вот мужчины, вынесшие сверхнапряжение чудовищной войны и покорившие пол Европы, тяжело переживали возвращение на «родное пепелище», в постылые колхозы. И от этого ощущения полной безысходности и тоски русский мужик крепко запил. Видимо в страшные военные годы, в глубине души у него теплилась надежда, что в благодарность за беспримерный подвиг его освободят от ненавистных колхозов и дадут, наконец, возможность свободно трудиться на земле, в ладу со своей совестью и родной природой. Теперь же он окончательно понял страшную истину – ничего не изменится! И, несмотря на жестокие репрессии (только в период с 1948 по 1952 год на спецпоселение было выслано около 35 тыс. колхозников-«тунеядцев»), беспробудное пьянство разлилось по Русской равнине. Увы, большевикам удалось, наконец, решить главную задачу – сломить крестьянство, становой хребет русского этноса. И постепенное умирание русской деревни началось не после «перестройки», а сразу после войны.

Но и в городе для сталинского режима не все было так благополучно. Наряду с массовым трудовым героизмом, в городах и рабочих поселках наблюдался колоссальный разгул бандитизма. В первые годы после войны только за умышленные убийства и бандитизм было осуждено свыше 100 тыс. человек. Причем, как и после Гражданской войны, лидирующие позиции в этом вопросе вновь заняла Одесса. И только жесткость и решительность маршала Жукова, за заслуги в организации великой Победы сосланного в Одесский военный округ, позволили разгромить это гнездо бандитизма. Кроме многочисленного слоя людей, вырванных антисистемой из природных этносов, но не вписавшихся в советскую этническую систему, преступность подпитывала огромная армия военных сирот, «подранков» с ожесточившимися сердцами. По стране также скиталось более 2 млн. нищих и калек. И вообще, Сталин начал улавливать в обществе новый дух победителей. Его переставали бояться! И тогда Вождь решил, что пора снова закручивать гайки.

Собственно, репрессии не прекращались даже в войну. Только на смену классовым врагам, пришли враги этнические. После начала 2-ой Мировой войны Сталин начал практиковать массовые депортации «подозрительных» и «провинившихся» народов. Первыми список открыли более 35 тыс. поляков, высланных из районов Западной Белоруссии в 1940 году. В начале Великой Отечественной войны на «спецпоселение» было выслано около 950 тыс. советских немцев. После войны к ним добавилось еще 120 тыс. немецких репатриантов, сотрудничавших с оккупантами и бежавших с ними в Германию. В 1943-44 годах депортации подверглось около 610 тыс. чеченцев, ингушей, кабардинцев, балкарцев и представителей дагестанских народов, а также более 90 тыс. калмыков. Тогда же около 100 тыс. турок-месхетинцев, курдов и азербайджанцев было выселено из Грузии. В 1944 году подверглись выселению из Крыма почти 230 тыс. крымских татар. В 1945-49 г.г. на спецпоселение отправилось 150 тыс. «лесных братьев» из Литвы, Латвии и Эстонии. При этом эстонские и латвийские легионеры, служившие в войсках «Ваффен СС», а также молдоване, призванные в румынскую армию, были амнистированы и отпущены по домам. В 1949 году с Черноморского побережья Крыма и Кавказа было выслано более 70 тыс. греков и армян. Наконец, в период с 1945 по 1952 годы из Западной Украины на спецпоселение было направлено около 200 тыс. «ОУНовцев». При этом к «власовцам», к которым НКВД относил всех пособников оккупантов, Сталин проявил неожиданную мягкость. Только из одной Германии после войны было репатриировано около 1млн. лиц, служивших в созданных немцами воинских формированиях, полиции и органах оккупационной администрации. И это не считая тех. кто был непосредственно арестован при освобождении оккупированных территорий. Но, при этом, за измену Родине в лагерях после войны отбывали срок только 350 тыс. человек. Причем, далеко не все из них за сотрудничество с фашистами. Еще около 150 тыс. «власовцев» были направлены на спецпоселение. При этом в их число вошло немало военнопленных-офицеров, вся вина которых состояла в том, что они попали в плен живыми. Основная же масса «власовцев» по случаю победы в Великой Отечественно войне была амнистирована.

Несмотря на то, что «население» ГУЛАГа после войны достигло своего максимума, составив к 1950 году 2 млн. 560 тыс. человек, Сталин почувствовал, что для удержания страны в повиновении, необходима еще одна масштабная карательная компания. Нужно было предъявить массам очередного внутреннего врага. И на этот раз на эту роль им были определены советские евреи.

Потеря части территорий Российской Империи со значительной долей еврейского населения и интенсивная эмиграция в США, связанной с революционными событиями, привели к тому, что Советский Союз перестал быть страной с самой крупной еврейской диаспорой. В 1923 году в СССР проживало около 2.5 млн. евреев, по сравнению с 6 млн. на рубеже веков. Как отмечали исследователи, Сталин всегда был юдофобом. Но в первый период его правления на жизни евреев это никак не сказывалось. И хотя все внутренние сионистские и чисто еврейские организации были запрещены, а эврит был назван буржуазным языком и также подвергся запрещению еще при Ленине, но зато литература, искусство, образование на идиш бурно развивались. Значительное число различных изданий, целая плеяда писателей, знаменитый еврейский театр во главе с блистательным Михоэлсом, сеть общеобразовательных школ, национальные районы в зоне еврейских земледельческих центров на юге Украины и в Крыму. Все это успешно развивалось вплоть до 1939 года. Несмотря на запрет внутренних сионистских объединений, в стране достаточно свободно действует ряд иностранных еврейских организаций, таких, например, как ДЖОЙНТ – комитет поддержки евреев, финансируемый Шиффом и Вартбургами. В 1934 на Дальнем Востоке была образована Еврейская автономная область. Проект, потерпевший полное фиаско, несмотря на значительные финансовые вливания сионистских организаций. Как, впрочем, и все другие проекты по созданию еврейских национальных образований в Аргентине, Канаде, Уганде и других местах.

После отмены черты оседлости наблюдался стремительный отток евреев из местечек в крупные города и, прежде всего, в Москву, Ленинград и Киев. Уже в 1923 году на ранее закрытой для них территории РСФСР проживало около 500 тыс. евреев. Как мы уже отмечали выше, революционная волна выходцев из еврейской среды составила костяк руководящих структур партии большевиков. Теперь же еврейские массы, хлынувшие в большие города, быстро заняли значительную часть мест в государственных и советских учреждениях. Велика была их доля в ведомстве Ягоды, в руководстве армии, особенно в ее Политуправлении. А уж в структурах Гулага евреи составляли абсолютное большинство. Так как в умении выжимать из подневольных все соки им не было равных. Все это породило невиданный ранее размах юдофобии. Причем, не только в «несознательных» массах, но и среди коммунистов-интернационалистов. Даже борьба Сталина с троцкистско-зиновьевским блоком негласно проходила под лозунгом борьбы с засильем евреев.

Период НЭПа стал одним из самых благодатных этапов в жизни советских евреев. Основная масса людей, склонных к предпринимательской деятельности, в период военного коммунизма либо была уничтожена, либо эмигрировала. Еврейская же буржуазия, хотя и была лишена собственности, но как представительница «угнетенной при царизме нации» физически уничтожена не была. Поэтому доля евреев среди «нэпманов» оказалась чрезвычайно велика. Еврейская молодежь сполна использовала возможности жизни в крупных городах для получения качественного образования. Талантливые советские евреи внесли огромный вклад в становление науки, техники, литературы и искусства. Их доля среди профессий, образовывавших понятие «советская интеллигенция», непрерывно возрастала. Как резко возросла и общая численность евреев в СССР. После присоединения Прибалтики, Бессарабии, Западной Украины и Западной Белоруссии, а также бегства 300 тыс. евреев из оккупированной немцами Польши, их общая численность достигла 5.2 млн. человек. То есть еврейская диаспора в СССР вновь стала крупнейшей в мире. И так же, как это происходило с представителями других народов Советского Союза, значительная часть образованных евреев под воздействием мощной психологической обработки отрывалась от своих национальных корней, вливаясь в «новую общность людей – советский народ».

Так как евреи составили значительную часть партноменклатуры, то репрессии 1937-38 году впервые коснулись и их. А к 1939 году Сталин почувствовал, что созданная им мощная Империя уже не нуждается в поддержке международного еврейского капитала. И он решает лишить евреев этнокультурной автономии и начать решительное разрушение их национальных традиций. Как и в случае с русскими, целью этих действий было достижение поголовной «перековки» всех евреев в «советских людей». Деятельность ДЖОЙНТа и других международных еврейских организаций была свернута. Все культурные и образовательные учреждения и пресса на идиш были закрыты. И слово еврей, наряду со словом русский, было фактически выведено из употребления.

Во время войны послабления в национальном вопросе коснулись и евреев. Для сбора средств среди состоятельных заокеанских евреев и лоббирования ускоренного открытия второго фронта был создан еврейский антифашистский комитет во главе с Михоэлсом. Условием этой помощи со стороны сионистских организаций, по-видимому, было обещание Сталина дать согласие на создание государства Израиль. Но после начала холодной войны, деятельность комитета и его главы Михоэлса, который отстаивал идею создания еврейской республики в Крыму, начали раздражать Сталина. И в начале 1948 года Михоэлс «погиб под колесами автомобиля». Вождь не пошел на его открытую ликвидацию и устроил великому актеру пышные похороны. Антифашистский комитет был ему пока еще нужен. Через него Сталин надеялся контролировать процесс формирования Израиля, создание которого он рассматривал как еще один удар по колониальной системе. В 1947 году с помощью еврейского комитета через Чехословакию в Палестину было отправлено большое количество советского оружия. Сотни тысяч евреев из стран Запада (эмиграция из социалистического лагеря строго пресекалась) устремились в Палестину. Там они надеялись обрести мирную жизнь и национальный очаг. Но у сионистов были совсем другие планы. Израиль был нужен им только как центр контроля за диаспорой и ходом глобализации. Ведь очевидно, что небольшой клочок «земли обетованной» уже давно не способен вместить разросшийся еврейский суперэтнос. Поэтом, сразу же после провозглашения государства Израиль, мировой сионизм спровоцировал арабо-израильскую войну, в результате которой большая часть территорий палестинских арабов перешла к израильтянам. Около 800 тыс. палестинцев стали беженцами. В свою очередь, волна антиизраильских выступлений в арабском мире привела к репатриации в Палестину более 500 тыс. евреев. Что, впрочем, было только на руку сионистам. Так все евреи, приехавшие возрождать мирную, процветающую Родину, по воле сионистских лидеров стали солдатами Великого Израиля и заложниками в их борьбе за новый мировой порядок.

Сталин был взбешен. Он всерьез надеялся использовать сионистское движение в своих целях. Но оказался использованным сам. Израильтяне, получив советскую поддержку и советское оружие, переметнулись к его главному противнику – США. И тогда Вождь решил отыграться на советских евреях, определив их на роль внутреннего врага при очередном «закручивании гаек». В конце 1948 года были арестованы все члены антифашистского комитета, сотрудничавшие с сионистами, а сам он – заклеймен. Но сразу расправиться с арестованными Сталин не решился. Лишь после создания в СССР ядерного оружия и успешного противостояния США в Корее, Хозяин начал раскручивать маховик компании по борьбе с «безродными космополитами». В 1952 году арестованные члены комитета были обвинены в подрывной деятельности^* и расстреляны. Вместе с ними были расстреляны многие видные деятели еврейской культуры, журналисты, писавшие на идиш. В ходе компании тысячи евреев лишались работы, подвергались арестам и ссылке. Своего апогея борьба с «космополитами» достигла в деле «врачей-убийц», «вредительски залечивших» товарища Жданова и «покушавшихся» на жизнь Великого Вождя и других членов высшего руководства. Параллельно, развернулось масштабное «ленинградское» и «менгрельское» дела, в результате которых была уничтожена значительная часть руководства ленинградской и грузинской парторганизаций. Молотов и Маленков подверглись опале. Берия был лишен непосредственного руководства МВД и МГБ. Тучи сгустились над всем высшим руководством партии. Сталин задумал очередную перетряску кадров. Но стареющих вождь начал терять способность эффективно контролировать «опричнину». Он неосторожно раскрыл карты, спровоцировав ответную реакцию окружения. Берия и Маленков, умело играя на подозрительности Вождя, сумели добиться устранения преданного ему начальника личной охраны генерала Власика. А после «раскрутки» дела врачей Сталин вообще отказался от медицинского наблюдения. После чего, участь его была практически решена.

Сейчас развернулась оживленная дискуссия о том, планировал ли Сталин завершить компанию борьбы с «безродными космополитами» массовой депортацией евреев на Дальний Восток. Сторонники этой версии ссылаются на ряд косвенных признаков и свидетельства очевидцев подготовки депортации. Противники указывают на отсутствие, каких-либо документов на этот счет. Очевидно, что предполагаемая депортация вполне укладывалась в русло национальной политики Сталина в военный и послевоенный период. По всей видимости, он планировал выслать наиболее ортодоксальных евреев, не поддающихся «перековке», чтобы ничто не мешало оставшимся влиться в «великую общность советских людей». То есть, провести по отношению к евреям ту же превентивную акцию, какая была осуществлена по отношению к русским при раскулачивании. Только вместо «кулаков» избиению должны были подвергнуться «безродные космополиты», а на самом деле те евреи, кто упорно хранил национальные традиции.

Со смертью Сталина эта компания была прекращена. Но негласная дискриминация евреев при приеме в партию, в элитные вузы, на службу в органы охраны правопорядка, армию, на особо секретные предприятия продолжалась до самого падения советского режима. Причем эта дискриминация развивалась на фоне нараставшего движения евреев за право выезда из СССР, стимулируемого специально созданной для этого израильской разведслужбой «Натива». И чем сильнее проявлялась дискриминация, тем мощнее становилось это движение. А чем оно становилось сильнее, тем шире становились ограничения для евреев в различных сферах деятельности, что в свою очередь подстегивало их борьбу за выезд. Порочный круг замкнулся. И, наконец, в 1971 году, под давлением западной общественности и конгресса США с его знаменитой поправкой «Джексона-Вэника», плотина была прорвана, и более сотни тысяч евреев покинули СССР. Правда, несмотря на все усилия сионистов, большинство из них не захотели стать солдатами Великого Израиля, и их новой родиной стал Брайтон-Бич.

Короткий период фактического правления Берия начался необычно. Кровавый сталинский палач неожиданно оказался «убежденным демократом». Будучи умным политиком, он понимал, что продолжать курс тотального подавления может только фигура такого же харизматического масштаба, как Сталин. Поэтому, для обеспечения своей популярности, Берия выбрал способ действий от противного. Одним из первых своих распоряжений он категорически запретил применение пыток. Была проведена массовая амнистия более чем 1млн. 200 тыс. заключенных. И хотя она коснулась почти 100 тыс. «политических», осужденных на срок до 5 лет, основную массу составили уголовники, следствием чего явилось «холодное лето 1953 года». Были предприняты некоторые другие попытки демократизации и либерализации жизни. В частности, планировалось освободить более 2.8 млн. спецпоселенцев. Все это вызвало большую озабоченность партийной элиты. И Берия был свергнут и расстрелян не за свои преступления в сталинский период, а как «иностранный шпион», обвиненный в попытке чуть ли не реставрации капитализма.

Приход Хрущева к власти ознаменовал собой коренное изменение в жизни партноменклатуры. Собственно, юридическая неприкосновенность партийной элиты и перевод под ее коллективный контроль всесильных «органов» и было основным условием его утверждения на посту лидера партии. И разоблачение Хрущевым культа личности Сталина было связано только с осуждением его преступлений против партии. Страшные же злодеяния коммунистического режима против собственного народа осуждены не были. Более того, одномоментная амнистия всех спецпоселенцев была признана «вредительством», так как могла сорвать выполнение «важных» народнохозяйственных задач. Хотя к 1959 году амнистия практически всех «контрреволюционеров» и спецпоселенцев постепенно была осуществлена. Но из всех амнистированных реабилитация затронула в основном репрессированных 37-38 годов, то есть только представителей партноменклатуры.

Хрущевская «оттепель» характеризовалась некоторой либерализацией общественной жизни и упразднением внесудебных органов. Оттепель сопровождалась дальнейшим ускоренным ростом промышленности. А либерализация колхозной жизни и ускоренная механизация села при значительном увеличении посевных площадей, впервые позволила добиться некоторого увеличения продукции сельского хозяйства. Успехи в освоении космоса, полет Гагарина, победоносное шествие социализма по планете и крах колониальной системы, к которому приложил руку и Советский Союз – все это вызывало чувство гордости за свою страну. А рост благосостояния населения, масштабное строительство жилья на базе панельного домостроения способствовали укреплению советской этнической системы.

Но, несмотря на некоторое улучшение колхозной жизни, процесс разрушения русской деревни уже был необратим. И после вторичной отмены «крепостного права», связанной с возвращением колхозникам паспортов, бегство из села приняло лавинообразный характер. К 1959 году, когда численность населения СССР уже значительно превысила довоенный уровень, городское и сельское население впервые сравнялись друг с другом. А если учесть, что в национальных окраинах доля селян по-прежнему оставалась очень большой, то разрушение русской деревни и как следствие – русского этноса, было еще более масштабным. И вскоре, наблюдавшаяся в конце XIX – первой трети XX века перенаселенность села сменилась острым дефицитом рабочих рук. К тому же, из-за волюнтаризма Хрущева, короткий период некоторой стабилизации сельской жизни сменился новыми катаклизмами. Кроме знаменитой кукурузной компании, на селян обрушилась компания по борьбе с приусадебными участками и личным подсобным хозяйством. В результате число коров в личных хозяйствах сократилось с 19 млн. в 1959 году до 13 млн. в 1964. А доля личных подворий в товарной продукции животноводства сократилась с 50 до 19%. Началась повсеместная замена колхозов совхозами, ликвидация «неперспективных» деревень и переселение сельских жителей в совхозные поселки. Одновременно, новые жестокие гонения обрушились на православную церковь. Все это способствовало ломке народных традиций и стереотипов поведения членов русской этнической системы. Коммунистические вожди прекрасно понимали, что успех в деле формировании «советского народа», прежде всего, связан с полным разрушением русского этноса. Поэтому национальные окраины подобным экзекуциям подвергались в меньшей степени.

Наступление на русскую деревню вновь привело к серьезному снижению объемов сельхозпродукции. Хрущев был вынужден начать крупномасштабные закупки зерна за границей. Причем из года в год объемы импорта непрерывно возрастали. Так, усилиями коммунистической антисистемы, Россия из крупнейшего экспортера сельхозпродукции превратилась в ее крупнейшего импортера.

Последний всплеск трудового энтузиазма советских масс был вызван грандиозной задачей освоения целины. Но, как и большинство начинаний людей с антисистемным мышлением, эта эпопея привела к трагическим последствиям. Бездумное распахивание огромных степных пространств, не защищенных лесополосами, вызвало колоссальные пыльные бури, уничтожившие миллионы гектар тончайшего слоя гумуса в казахских степях. Масштабы потерь позволяют назвать это экологической катастрофой, в значительной мере разрушившей среду обитания казахского этноса. А безудержная погоня за объемами производства хлопка привела к фактической гибели аральской экосистемы. Количество же ядовитых веществ, вылитых на головы несчастных узбекских крестьян, сопоставимо с тем, что натворили американцы во Вьетнаме.

Движение романтиков-«шестидесятников», ехавших «за туманом и за запахом тайги», освещенное выдающейся плеядой советских поэтов, таких как Рождественский, Вознесенский, Евтушенко и многие другие, стало вершиной этногенеза советской этнической системы. Но оно затронуло лишь небольшую часть стремительно разраставшейся «советской интеллигенции». Рабочий же класс, основная опора и надежда тоталитарного режима, в шестидесятые годы начал быстро терять коммунистические иллюзии. Этому способствовало и принятие на XX съезде партии 20-ти летней программы построения коммунизма, невыполнимость которой вскоре стала очевидна даже самому восторженному энтузиасту. Первым сигналом наметившегося разрыва между рабочим классом и его «авангардом» стал расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске в 1962 году. Утрата коммунистических идеалов людьми, ранее отвергшими христианские ценности, приводила многих к потере смысла жизни. В результате, вслед за русским крестьянством, крепко запил и «гегемон». И под этот всесоюзный звон стаканов страна вползла в брежневскую эпоху застоя.

Эта эпоха характеризовалась, прежде всего, загниванием элиты советского этноса – партноменклатуры. «Приспособленцы», ориентированные на достижение личной выгоды, на всех уровнях власти вытесняли преданных делу коммунистов. Хрущев был последним «твердолобым марксистом» на советском политическом Олимпе. Он действительно верил в коммунистические идеи и гнал партноменклатуру на штурм «сияющих вершин». Его беспокойный характер и волюнтаристический стиль руководства, не дававший покоя всему партийному руководству, сильно раздражал элиту. А Карибский кризис, поставивший мир на грань ядерной войны, провалы в сельском хозяйстве и спад в промышленности лишь ускорили заговор. В результате, в 1963 году Хрущев был свергнут, но впервые не был «разоблачен», как враг народа, а просто отправлен на пенсию.

Сменивший его Брежнев полностью устраивал разлагавшуюся партийную элиту. Он фактически предоставил местным партийным руководителям полную свободу действий. Бесконтрольность и отсутствие страха за свою карьеру и жизнь, столь характерного для сталинского периода, ускорил разложение партноменклатуры. Брежневский принцип заботы о партийных кадрах обеспечивал им полную безнаказанность. Руководители всех рангов твердо знали - чтобы они не натворили, без руководящей должности они не останутся. Для того чтобы оставаться в «обойме», нужно было только демонстрировать преданность делу партии. А так как, в чем же, собственно, состоит это дело, в брежневскую эпоху уже никто не знал (о хрущевской программе построения коммунизма давно не заикались), то на практике это означало лишь преданность вышестоящему начальству. Партноменклатура полностью отгородилась от остального населения стеной «спецраспределителей» и жила по коммунистическому принципу «от каждого по способностям – каждому по потребностям», фактически являлась коллективным собственником всех национальных богатств страны. Недаром по стране ходил анекдот: «все во имя человека, все на благо человека, и я даже знаю такого человека». Огорчало партийную элиту лишь то, что все эти блага были привязаны к должности и не могли передаваться по наследству. Старшее поколение такое положение в целом устраивало. Молодые же комсомольские секретари уже мечтали о большем, готовя почву для горбачевской «перестройки».

Общее загнивание коммунистической антисистемы коснулось и органов правопорядка. При Щелокове начались процессы разложения милиции и проникновение в нее организованной преступности. Значительное число пассионариев, так называемых «энергичных людей», занялись подпольным предпринимательством. Несмотря на титанические усилия «ЗнаТоКов», «цеховики» неуклонно наращивали свою деятельность, вовлекая в процесс «прикрытия» и милиционеров и госчиновников. А так как «цеховики» неизбежно попадали под контроль организованной преступности, то их деятельность способствовала постепенному сращиванию последней с госаппаратом. И только андроповский КГБ продолжал твердо стоять на страже «завоеваний социализма», обеспечивая партийной элите абсолютную власть над народом.

Экономические реформы Косыгина, начатые после прихода Брежнева к власти, были попыткой реформировать нереформируемое. И под давлением партноменклатуры они были постепенно свернуты, так и не дав существенных результатов. Уже к концу 70-х годов стало очевидно, что экономическое соревнование двух систем СССР безнадежно проиграл. Плановая экономика, давшая блестящие результаты в мобилизационный период (индустриализация, война, послевоенное восстановление), в мирных условиях продемонстрировала свою несостоятельность. Военная промышленность, в которой были сосредоточены лучшие кадры руководителей, ученых и инженеров, а также основные ресурсы, продолжала обеспечивать оборонную мощь страны. В других же отраслях, особенно в легкой промышленности и сельском хозяйстве, положение неуклонно ухудшалось. Продовольственный импорт возрастал. Предприятия легкой промышленности, расходуя качественное сырье, исправно производили устаревшую и некому не нужную продукцию, которая тут же шла «под бульдозер». При этом наблюдался тотальный дефицит товаров и услуг. И все более значительная доля потребностей населения покрывалась импортом за счет продажи сырья и военной техники. Бесчисленные НИИ, КБ и другие учреждения ежегодно пополняли более чем 800 тысяч выпускников ВУЗов. Но, при этом, их руководители продолжали жаловаться на нехватку кадров. Так как на одного талантливого энтузиаста «с сошкой», «тянувшего воз», приходилось «семеро бездельников с ложкой», живших по принципу Жванецкого: «они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем».

Движение романтиков-«шестидесятников» постепенно сошло на нет. Им на смену пришли диссиденты. Их деятельность, контролируемая и направляемая Западом, была еще более далека от национальных интересов России, чем действия коммунистической антисистемы. Творческая интеллигенция держала «фигу в кармане», хотя и умудрялась, несмотря на жесточайшую цензуру, периодически создавать великолепные произведения искусства. Большинство активных рядовых коммунистов вступали в партию не по идейным соображениям, а для обеспечения карьерного роста. И это было вполне естественно в тех неестественных условиях. Так поступали не только законченные карьеристы. Для многих талантливых и энергичных людей вступление в партию было непременным условием реализации их способностей.

Для большинства советских людей того периода была характерна двойственность мировоззрения. Мощная психологическая обработка, начинавшаяся с самого раннего детства, постоянно воспроизводила поколения со стереотипами поведения «советского человека». Но параллельно шло воспитание жизнью. И к 20-25 годам, даже самые наивные лишались коммунистических иллюзий. К тому же, первые послевоенные поколения горожан еще имели тесные связи с деревней. И несколько летних месяцев, проведенных «у бабушки», оказывали на формирование поведенческих стереотипов не меньшее влияние, чем вся советская пропагандистская машина. Все это приводило к тому, что советский человек проживал как бы две жизни. Одну общественную, ритуальную, где царила «любовь между партией и народом». И другую, реальную, в которой он создавал семью, растил детей, обустраивал быт. Это приводило к тому, что он говорил одно, думал другое, а делал третье.

Это вовсе не означает, что для всех советских людей было характерно двуличие и приспособленчество. Миллионы из них честно трудились на благо своего народа. Многие руководители разных рангов упорно сражались с «ветряными мельницами», пытаясь обеспечить процветание своих коллективов, и внести достойный вклад в развитие народного хозяйства. Тысячи советских ученых, конструкторов и инженеров отдавали свой талант служению Родине. В этой связи характерен пример выдающегося советского конструктора Петра Грушина, создателя зенитно-ракетного щита страны, автора знаменитого «трехсотого» комплекса. Он соединил в себе трудолюбие и чувство ответственности, привитое в семье, со стремлением трудиться на общее благо, привнесенное советским воспитанием. «Петя, пора…». Всю жизнь Грушин вспоминал тихий, нежный голос матери, в котором было столько жалости к своему ребенку, которого приходилось будить ранним утром на работу. (Грушин родился в бедной многодетной семье в маленьком русском городке, и детство его пришлось на трудные революционные годы). В глубокой старости он вспоминал, что именно этот голос заставлял его преодолевать все свои слабости и упорно идти к намеченной цели.

К началу «гонок на орудийных лафетах»^* циники и карьеристы окончательно вытеснили людей грушинского типа из всех эшелонов власти. Их интересы были далеки не только от коммунистических идеалов, но и от задач поддержания нормального функционирования государственного организма. Можно сказать, что к середине 80-ых годов коммунистическая антисистема заживо сгнила изнутри. На фоне загнивания советской элиты начались процессы распада всей советской этнической системы. Часть советских людей, несмотря ни на что, сохраняла верность социалистическим идеалам. Для них были характерны коллективизм, готовность к взаимопомощи, чувство гордости за построенную их руками великую державу, уверенность в завтрашнем дне, базировавшаяся на таких социальных завоеваниях, как бесплатное жилье, образование, медицинское обслуживание и т.д. Другая часть, называвшая себя «чуваками»^*, вырвавшись из «совка», переориентировалась на ценности Запада. Причем воспринимали они их однобоко, только как стремление к материальным благам, живя по принципу: «ты мне - я тебе». Наконец, некоторая часть, преодолевая стереотипы советского мышления, начинала постепенно возвращаться к национальным истокам, о чем свидетельствовало некоторое оживление религиозной жизни.

Наиболее широко «чуваки» были представлены в среде «трудовой» интеллигенции, особенно в ее гуманитарной части. В «Русофобии» Шафаревича четко показано, что для них была характерна ненависть ко всему «совковому» и русскому, Причем, между этими понятиями ставился знак равенства. То есть, опять, как и в начале века, интеллигенция оказалась оторванным от национальных основ Орденом разрушения, движущей силой которого стала ненависть к русскому народу.

Вместе с советской этнической системой, кризис переживали и осколки русского этноса. Наряду с коммунистической пропагандой и разрушением русской православной церкви, этому способствовала и стремительная урбанизация. Крупные города всегда космополитичны. И каждое новое поколение горожан все больше теряло связь с деревенскими, то есть с национальными корнями. Урбанизация оказывала огромное влияние и на демографические процессы. Если в сельской жизни многодетность семьи является залогом ее успешного развития, то в городских условиях тенденции прямо противоположны. И наряду с разрушением православных традиций это приводило к резкому снижению рождаемости. Это снижение некоторое время компенсировалось параллельным снижением детской смертности и увеличением продолжительности жизни. Но приводило к стремительному старению русского этноса. В самой же деревне водка вырывала из русской этнической системы все более значительный процент населения. Ибо алкоголизм на последних стадиях полностью разрушает личность. Разрушению традиционного уклада жизни способствовала и компания по ликвидации неперспективных деревень, связанная с концентрацией сельского населения в поселках городского типа при совхозах. И при этом наблюдался все более нараставший процесс бегства из русской деревни наиболее активной и способной части молодежи.

Когда стало ясно, что в схватке двух систем СССР потерпел поражение на всех фронтах, мировые правители приступили к решающей фазе разрушения коммунистической системы. В 1981 году президент США Рейган подписал представленный ему директором ЦРУ Уильямом Кейси план NSDD. Этот план предусматривал ряд активных действий по ликвидации социалистического лагеря и развалу СССР. Через план СОИ (система космической противоракетной обороны), который на самом деле был блефом, Советский Союз втягивалась в новый виток гонки вооружений, который был непосилен для слабеющей советской экономики. Одновременно, американцы начали массированные поставки вооружений афганским «моджахедам». Для борьбы с СССР под контролем ЦРУ была создана печально знаменитая «Аль-Каида». В Польше огромные средства вкладывались в поддержку оппозиционной «Солидарности». Большие деньги вливались в национальные движения в республиках СССР и в подготовку «агентов влияния» в самой России.

Попытка горбачевской команды спасти коммунистический режим с помощью «перестройки» по китайскому образцу была пресечена с помощью ряда превентивных мер. В 1986 году были обрушены цены на нефть. Одновременно западные банки заморозили кредиты в страны Варшавского договора. А США, используя патентные права на ряд высоких технологий, фактически заблокировали поставки из Европы труб большого диаметра для новых газопроводов. После чего крах советской экономики, а вместе с ней и крах коммунистического режима, был предрешен.

Одновременно с разрушением коммунистической антисистемы, Западом были предприняты усилия по недопущению возрождения национального самосознания, прежде всего, русского народа. По плану Бжезинского, еще задолго до падения коммунистического режима, большие средства вкладывались в поощрение русофобских настроений среди диссидентов. Механизм формирования русофобии в СССР подробно исследован Игорем Шафаревичем в его одноименной работе. Ростки национального самосознания, формировавшиеся творчеством «деревенских» писателей, таких как Василий Шукшин, Валентин Распутин, Федор Абрамов, Василий Белов, художником Ильей Глазуновым, поэтом Станиславом Куняевым, Всесоюзным обществом охраны памятников истории и культуры, тонули в потоке антирусской пропаганды, развернутой представителями «малого народа». Этим термином Шафаревич обозначал часть оторванной от национальных корней интеллектуальной элиты, ориентированной на западные ценности, и остро ненавидящей все советское и русское.

И когда была провозглашена «гласность», « чуваки» в средствах массовой информации буквально обрушили потоки грязи на русский народ и его историю. Причем использовалась подмена понятий, когда термин советский, «совковый» отожествлялся с понятием русский. В то же время, другие «чуваки» из Межрегиональной группы, прошедшие подготовку в многочисленных американских институтах и фондах, пошли на штурм вершины политической власти. А третьи «чуваки» создавали новые финансовые структуры, которые должны были стать плацдармом для будущего разграбления национальных богатств страны под видом «приватизации». Почувствовав «жаренное», в СССР потянулись представители масонских организаций и связанных с ними многочисленных фондов и клубов, таких как фонд Сороса, фонд Карнеги, ПЭН-центр, Ротари-клуб и другие фонды «поддержки свободы и демократии». В 1988 году официальное разрешение на открытие в СССР получила крупнейшая еврейская ложа Бнай Брит. В 1989-90 годах была легализована деятельность сионистских организаций. А в 1990 году были воссозданы ложи Великого Востока Франции и других масонских течений. Страну наводнили бесчисленные миссионеры и проповедники, тоталитарные секты активно вербовали своих последователей. То есть, этнические системы российского суперэтноса буквально рвали на части.

К этому времени советская экономика была окончательно разбалансирована. Покупательский спрос населения не обеспечивался товарами. Прилавки магазинов были пусты. На некоторые продукты питания, а также водку были введены талоны. Народ «убивал» друг друга в очередях. Всеобщее раздражение и недовольство режимом непрерывно нарастало. Не получив жизненно необходимых кредитов от западных коммерческих банков, Горбачев обратился за «политическими» кредитами к правительствам этих стран. Цена этой «помощи» была вполне предсказуема. Советский Союз был вынужден согласиться на ликвидацию Варшавского блока и не препятствовать падению в нем коммунистических режимов. Спешно, практически в голое поле, была выведена огромная военная группировка. А вся ее колоссальная инфраструктура оставлена практически безвозмездно. И все это за одни лишь пустые обещания не расширять НАТО на восток. В процессе выпрашивания кредитов Горбачев был вовлечен в работу Трехсторонней комиссии, являвшейся одной из структур «мирового правительства». В обмен на экономическую помощь он также согласился на присоединение ГДР к ФРГ, фактически признал выход Прибалтики из СССР и, наконец, в 1990 году согласился отменить шестую статью Конституции, утверждавшую руководящую роль КПСС. Вслед за чем произошла ее предсказуемая гибель, за которой с неизбежностью последовало крушение воссозданной Сталиным Российской империи.

Отделение Прибалтики, входящей в западно-христианский суперэтнос, а также Средней Азии и Азербайджана, принадлежащих Исламскому «миру», можно признать положительным моментом. Оно снижало напряженность, связанную с контактами на суперэтническом уровне и давало надежду на сохранение государственной целостности территорий проживания этносов, входящих в российский суперэтнос. Но надеждам этим не суждено было сбыться. Деяния коммунистической антисистемы, отождествляемой национальными окраинами с русским этносом, вызвали центробежные настроения и среди народов, входящих в российский суперэтнос. Они привели к развитию в них сильных русофобских настроений. И в результате полного распада СССР, сопровождавшегося кровавыми межэтническими конфликтами и антирусскими погромами, около 30 млн. русских оказалось на положении гонимых эмигрантов.

Гибель Российской Империи по срокам совпала с завершением фазы надлома русского этногенеза и началом переходного периода. В нем господствующим императивом поведения в определении Л.Н. Гумилева становится лозунг: «Дайте же жить, гады!». Но «гады» житья не дали. По крайней мере, большинство русских, причем не только тех, кто прозябает в крайней нищете, но и вполне обеспеченных, подсознательно ощущают внутренний дискомфорт. Это похоже на ощущения эмигранта, только эмигранта в собственной стране. И вроде бы все вокруг знакомое, родное. И в то же время – чужое! Отсюда рождается свойственная эмигрантам ностальгия по прошлому. Но так как дореволюционное прошлое уже никто ни вспомнить, ни представить не может, то ностальгируют по советским временам.

Для объяснения этого явления необходимо понять, что же произошло в России в начале 90-х годов XX века. А произошло следующее. Русский этнос, только начавший выходить из фазы надлома, отягощенной длительным воздействием коммунистической антисистемы, подвергся атаке новой антисистемы, выпестованной «мировой закулисой» и выступившей теперь под знаменами либерализма. То, что это именно антисистема, хорошо показано в работах Шафаревича и Шишкина. Ее главной движущей силой является ненависть ко всему русскому. А основная цель состоит в разрушении русского этноса и его государственности. Новая антисистема сумела воспользоваться всеобщим раздражением, накопившимся за период правления коммунистического режима. Она навязала только еще пытавшемуся консолидироваться после тяжелого, болезненного периода фазы надлома русскому этносу абсолютно чуждые ему стереотипы поведения.

И действительно, как мы уже отмечали выше, даже в период советизации России, далеко не все стереотипы поведения русского этноса подверглись коренной ломке. Так соборность была трансформирована в коллективизм. На смену державности пришел советский патриотизм, персонифицированный в образе мудрого «отца народов» - Генерального Секретаря. Православная вера заменена религией коммунизма с его моральным кодексом. Теперь же стереотипы менялись кардинально. Коллективизм был заменен индивидуализмом. Державный патриотизм – парадом суверенитетов. А вместо веры – нигилизм и оккультизм. Все это вызвало диссонанс ритмов этнического поля и подсознательное чувство внутреннего дискомфорта и раздражения. Именно эти подсознательные чувства значительно сильнее, чем массовое обнищание (после войны голод и нищета была несравнимо сильнее, но чувства безысходности не было) вызывают у русских и советских людей острое неприятие существующей действительности. Дополнительную остроту придает чудовищный разрыв между богатыми и бедными, то есть отсутствие социальной справедливости, стремление к которой всегда было характерно для русских и активно пропагандировалось в советский период.

Дискредитация морального кодекса «строителя коммунизма» в сознании людей, ранее лишенных христианских заповедей, привела к нравственному одичанию общества. В стране замелькали «бригады» отнюдь не коммунистического труда. В них «быки» и «бригадиры» демонстрировали невиданную ранее жестокость. На передний план в стране вышли криминальные «авторитеты», перенеся воровские законы и понятия на жизнь всего общества. Говоря простым языком, переход от тоталитаризма к либерализму в российских условиях превратил «ментовское» государство в «воровское».

Положение осложняется еще и тем, что параллельно с либеральной антисистемой родилась этническая химера. Этнический контакт на суперэтническом уровне всегда сопровождается борьбой за доминирование. И в этой борьбе побеждает тот этнос, который сумеет навязать другому свои стереотипы поведения. Так как в чужой «системе координат» этнос не может занять ведущее положение, и его представители неизбежно оказываются в нижней части социальной лестницы. Еврейский этнос в России, благодаря активной работе сионистских организаций, в основной массе сумел быстро стряхнуть с себя советские стереотипы и к началу «перестройки» уже практически полностью консолидировался. Русскому же этносу фазы надлома 70-ти летнее господство коммунистической антисистемы обошлось очень дорого. В результате революционных потрясений он потерял свою элиту (дворянство, офицерство, купечество, здоровую часть интеллигенции), которая была уничтожена или вытеснена в эмиграцию. Значительная часть его членов, в особенности городских слоев, подверглась глубокой «советизации». И новая партийная элита в значительной мере была уже советской, а не русской. И после «перестройке» легко перетекла из коммунистической антисистемы в либеральную. И лишь у небольшой части партноменклатуры среднего и низшего звена наблюдается возврат к национальным корням. Поэтому ослабленный русский этнос с разрушенной внутренней структурой, фактически упрощенной до одного таксона – крестьянства, не мог оказать достойного сопротивления союзу антисистемы и химеры. И в переломный момент позволил увлечь себя «сияющими вершинами» «великой иудео-христианской цивилизации»^*.

Главной целью либеральной антисистемы стало окончательное разрушение русского этноса, как главного препятствия включения России в качестве сырьевого придатка в общеевропейское пространство. Первые итоги ее деятельности в 90-е годы впечатляют. Национальные богатства страны разграблены. Страна фактически находилась под внешним управлением, выполняя директивы МВФ, МБРР и других структур «мирового правительства». В коридорах российской власти мелькали десятки американских советников, контролировавших деятельность правительства. Разрыв между богатыми и бедными достиг небывалых в новейшей истории размеров. Так в Москве коэффициент доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных уже составляет 50! Коренное население ежегодно сокращается почти на два млн. человек. Хотя общее сокращение официально в два раза меньше из-за миграционного притока. Здравоохранение и народное образование практически полностью разрушены. Планомерное растление подрастающего поколения вызвало невиданный взлет детских абортов и наркомании. Потеря нравственных ориентиров и смысла жизни у взрослого населения привела к колоссальному росту алкоголизма (4.6 млн. алкоголиков в 1980 году и 8 млн. в 1995) и самоубийств (58 тысяч в 1996 году). Причем ситуация усугубляется стремительным ростом процента женщин-алкоголиков. В результате количество детей-сирот и беспризорников уже перевалило за миллион! А загрязнение окружающей среды, плохое питание и низкое качество воды во многих регионах приводит к росту генетических заболеваний. Так, уже только 20% молодых людей призывного возраста полностью годны к военной службе. Научный потенциал страны в значительной мере разрушен. Произошел массовый отток лучших «мозгов» за границу. Многочисленные тоталитарные секты продолжают безнаказанно вырывать из этнических систем сотни тысяч их членов.

Москва и Петербург превратились в чужие и враждебные русскому этносу города. Конечно, Петербург изначально был задуман как «европейский» город. И не как окно в Европу, а, скорее, как окно Европы в Россию. И потому всегда был для России немного чужим. Как категорично отмечал Иван Солоневич: «…дело в том, что ни Лейбниц, ни Растрелли, ни все прочие были для России совершенно не нужны, и что они были использованы только для стройки проволочных заграждений между «первенствующим сословием» и всеми теми, кто остался вне первенствующих рядов». Но Москва…! Сердце России. А с тяжелым пороком сердца организму долго не протянуть.

Что же ожидает русский этнос в дальнейшем. Возможны два варианта выхода из фазы надлома. Либо этнос, опираясь на здоровые силы в провинции, сумеет преодолеть смещение, вызванное длительным воздействием антисистемы, и сформулирует отвечающие современным условиям, но опирающиеся на исторические традиции стереотипы поведения. Тогда, укрепив государство, он вступит в фазу инерции, период относительной стабильности и накопления материальных ценностей. Либо под ударом новой либеральной антисистемы погибнет, не пережив болезненной фазы надлома. А носители его признаков частично вымрут, не сумев приспособиться к враждебным им условиям, а частично станут материалом для других этнических систем. В этом случае неизбежна гибель российского государства, стержнем которого является русский этнос. И распад страны на небольшие осколки, в которых с разной степенью успешности будут коротать свой век представители некогда могучей российской суперэтнической системы.

В последнее время появился еще один фактор, оказывающий существенное влияние на этнические процессы. Развитие средств массовых коммуникаций и, прежде всего, телевидения, привело к тому, что оно уже способно оказывать прямое воздействие на функционирование этнических полей. Не случайно в некоторых странах и, в частности, во Франции были приняты законы, ограничивающие показ голливудских фильмов по национальному телевидению. Это делалось с целью защитить нацию от тотального наступления «американизма». В России же бесчисленные голливудские фильмы постепенно, но неуклонно внедряют в сознание молодежи стандарты американского образа жизни. Под радостное ржание Регины Дубовицкой, табуны новоявленных «юмористов» всех мастей, уровень шуток которых, по выражению М. Жванецкого, не поднимается выше пояса, скачут по экранам телевизоров, исподволь вдалбливая в сознание мысль, что русские ленивая, бессмысленная нация, не способная к самостоятельному развитию. И потому, все, что нам остается, это опять обратиться к «варягам» с призывом: «земля наша велика и обильна, да порядка в ней нету, придите к нам». Но, все же, куда большую опасность для этногенеза представляют невинные американские мультики про «дядюшку Скруджа» и ему подобных. Их массовое потребление нашими малышами вместо традиционных народных сказок уже нанесло русской этнической системе ущерб, сопоставимый с потерями от нашествия полчищ германских фашистов.

И все же еще остается надежда на отмечаемую историей чрезвычайную стойкость этнических систем и их способность к регенерации. Но определение тенденций дальнейшего развития уже выходит за рамки исторического исследования из-за отмеченной Л.Н. Гумилевым аберрации близости. Когда глаз исследователя не может увидеть тенденции, так как из-за слишком большого приближения не может сфокусироваться на ней. Поэтому нам лишь остается повторить слова новомученника Николая II: «Господи… спаси и усмири Россию».

---

* - тогда списки расстрелянных для устрашения публиковались в газетах.

* - по официальной версии пионер Павел Морозов был убит своими родственниками из мести за донос на отца-кулака. Хотя сейчас известно, что он не был пионером и, по-видимому, не был и доносчиком. А история эта была сфабрикована НКВД, чтобы создать подрастающему поколению символ для подражания.

* двадцатипятитысячниками называли рабочих-коммунистов, направленных партией для обеспечения сплошной коллективизации и руководства колхозами.

* известно, что Н. Хрущев развлекал своего вождя исполнением гопака.

* - за годы войны в Красную Армию было передано около 1 млн. обитателей ГУЛАГа.

*¹ – всего с оккупированных территорий было угнано около 5.3 млн. человек, из которых более 2.1 млн. погибло.

*² – более 7.4 млн. мирных жителей было преднамеренно истреблено и еще 4.1 млн. погибло от преднамеренно жестоких условий оккупационного режима.

*³ - здесь термин «советский» используется не в государственно-политическом, а в этническом аспекте.

* - в конце войны и сразу после нее, в разоренных войной областях повсеместно можно было наблюдать щемящую душу картину. Женщины, надрывая последние силы, вместо лошади тянут борону.

* - им инкриминировалась попытка создать еврейское государство в Крыму и отделить его от СССР с помощью интервенции США.

* - так в народе окрестили регулярные похороны престарелых генсеков в начале 80-х годов.

* ЧУВАК – человек, уважающий великую американскую культуру.

* так небезызвестный Марк Урнов пафосно обозначил результат подчинения еврейским суперэтносом западно-христианской суперэтнической системы.